Анархия упадка. Отсев. Алексей Андриенко

это и раздражало больше всего…

      Когда гвалт стих, а до буйных смогли донести смысл ситуации, получившуюся тишину в мелкие клочья разорвала трель мобильного. Это кто-то звонил одной из женщин. Привычный вроде звук, а реакция окружающих, как на новые ворота или обращение полицейского предъявить свои документы. Причем предъявить всем здесь присутствующим…

      – Да? – ответила дама на звонок. – Филя, ты где?! С тобой всё в порядке?! Как Мила? Она в безопасности? – затараторила тётка, повторяя вопросы раз за разом. На третьем круге таки начала слушать.

      Мы следили за разговором молча и со всем вниманием.

      – Я в порядке. Идем в полицейский участок. Филя, тут такое случилось! Много убитых, безумие, я боюсь! – заплакала она, но осеклась, слушая собеседника. – Да. С мужчинами. Кого!? Да сейчас. – осветила и подала трубку лидеру. – Это вас…

      Командир нахмурился, принял из её дрожащих рук мобильный, оглянулся. Посмотрел почему-то на меня и поднес трубку к уху.

      – Да. – произнес он. – Да, веду всех в полицейский участок. – подтвердил лидер, и, после сказанного мужем хозяйки телефона, нахмурился еще сильнее. – Настолько плохо? Вы выберетесь?! – спросил, отвернувшись от жены собеседника. – Я понимаю. Да, обещаю. Удачи вам всем.

      Повесил трубку и протянул девайс взволнованной тётке.

      – Ну что там? – спросила она, заглядывая командиру в глаза.

      – Всем внимание! – проигнорировал он столь животрепещущий взгляд. – В участок не идем, там слишком много тварей. Филиал смерти. – Женщины охнули и прикрыли рты руками.

      Да, некоторые из их мужей сейчас там и слова лидера всё равно не ободряли. Скорее, подписывали приговор.

      – А как же полиция? – спросил один из группы «прицепа», бодрый старичок. Он выделялся среди таких же более ухоженным видом и хорошей осанкой. Одежда на старческом теле не висела, сидела так, как будто специально под него шили.

      – Там продолжают стрелять, может и справятся, но соваться туда опасно. Тварей как в муравейнике.

      – Может, им помощь нужна? Вы же хорошо справляетесь и можете… – спросила женщина но ее перебил один из раненых.

      – Вы – балласт! Я – балласт! Мы все там просто сдохнем!!!! – на это у него ушли все силы, и он зажмурился от нахлынувшей боли.

      – Не хами мне! Там моя дочь и муж! – воскликнула женщина.

      Ну вот, опять началось недопонимание. Жена и мать хочет отправится к мужу и дочери сейчас же. Естественно, сугубо её индивидуальном видении ситуации, кто-то просто обязан сопроводить ее к родичам. Всей группе ясно, что это самоубийство и глупость, но тётка считает иначе.

      Что делать в таких ситуациях? Я не знаю. Пробиваться к затуманенному разуму женщины, поглощенной материнским инстинктом и глупостью – неохота. Вот абсолютно.

      – Трусы! – громко, с нотами истерии в голосе, воскликнула тётка, и, толкнув лидера, побежала дальше по дороге. Перехватить не успели, но и вдогонку бросаться не стали.

      Рисковать