Срез. Рассказы. Макс Неволошин

одна была. Ну, ещё студентки, этим всегда мало.

      Для меня, как литератора, такой опыт бесценен… Ты помнишь историю про Джекила и Хайда? История двух разных людей, спрятанных внутри одного, очень типичная. Цельных людей почти нет. Но эти два человека у всех разные. То есть один-то примерно похожий: хороший. А другой – разный. Мистер Хайд был убийцей, мой – развратник и циник. Но мой хороший человек очень мучается, поверь. Мне с этим трудно жить: я знаю, что меня ценят достойные люди. Но если бы они узнали, что творится у меня внутри, то отвернулись бы с негодованием.

* * *

      – Мне б Антон Николаича.

      Игривый женский голос в трубке.

      – Его нет. Кто это?

      – Его любовница. Одна из. Не удивлены, конечно.

      – До свидания.

      – Нет, подождите! – торопливо. – Нам с вами есть о чём поговорить.

      – Не думаю.

      – А вы подумайте. Вот, например… Сколько юбок Антон Николаич перемял в этом году? Знаете? Я вам отвечу: как минимум шесть. Это не считая проституток. Он в командировки часто ездит, правда? А там…

      – Пошла в задницу, – оборвала я. – Меня его шлюхи не интересуют.

      – Ой, прям Жаклин Кеннеди! – обозлился голос. – А финансы семьи тебя интересуют? В банковские счета давно заглядывала? Так загляни, овца. Девочки теперь недёшевы, ха-ха-ха!

      Я позвонила в банк. Потом время упёрлось в стену. Будто в трансе кормила детей, желала им спокойной ночи. Слегка мутило от запаха псины. Я открывала форточку, шептала мантру. Ждала поворота ключа.

      – Где деньги Кати, Антон? – спросила я. – Куда ты их дел?

      Я знала, что этот миг наступит. Миг тишины.

      – Что ты с ними сделал?

      Он медленно опустил кейс на пол. Снял и вновь надел очки.

      – Я… В общем… я их проиграл. В казино. Ну, получилось так, извини.

      – Антон…

      В подъезде хлопнула дверь, загудел лифт. Медленные ватные звуки.

      – Антон, почему ты мне врёшь? Что происходит?

      Я готова была расплакаться.

      – Почему? – повторила я. – Куда исчезли деньги?

      – Я же тебе сказал…

      – Ты врёшь, подонок!

      Хлесть! Смазала его по щеке, очки полетели. Замахнулась ещё, он перехватил руку.

      – Прекрати истерику. Детей разбудишь…

      – Вспомнил о детях? Пусти. Пусти, кобель драный! Мне твои шлюхи звонят. Мне! Мне звонят грязные…

      – Кто? Кто звонил?!

      – Уходи, Антон. Прямо сейчас. Мы разводимся. Я не могу тебя видеть. Не хочу. И… – я сорвалась на всхлип. – И забери, наконец, эту паршивую собаку!!

      – Какую собаку? Галя. Тебе надо серьёзно лечиться…

      Я распахнула дверь.

      – Пошёл вон!

      Антон молча вышел. Я побрела на кухню. И там – второй раз в жизни – увидела цыганскую собаку. У неё оказалось до странного много зубов. Она подвернулась кстати.

      – Ххрр…

      – Ага… и тебе не хворать… Обожди, дорогуша, – бормотала я, нащупывая ручку сковороды