Темный шепот. Джена Шоуолтер

Гвен.

      – Боги милостивые… Вот эта беременна.

      – И та тоже. – У этого воина были разноцветные волосы, бледная кожа и глаза столь же ослепительно-голубые, как у его светловолосого друга, но с темной каймой на радужке. – Какими же ублюдками надо быть, чтобы держать беременных женщин в таких условиях? Это низко даже для охотников.

      Женщины, о которых он говорил, барабанили по стеклу, умоляя помочь им, выпустить на свободу.

      – Кто-нибудь слышит, что они говорят? – спросил верзила.

      – Я слышу, – автоматически ответила Гвен.

      Сабин повернулся к ней. Взгляд его карих глаз, уже утративших красноту, вновь устремился на нее, глубокий, пронизывающий… внимательный.

      У Гвен по спине побежали мурашки. Неужели он слышит ее? Расширенными от страха глазами она смотрела, как он приближается, пряча за пояс нож. Все ее чувства обострились, она ощутила едва заметный запах пота, лимона и мяты, сделала глубокий вдох, наслаждаясь всеми оттенками аромата. Как долго она не ощущала ничего, кроме запаха Криса и его тошнотворного одеколона, его вонючих лекарств и страха, исходившего от других женщин.

      – Ты слышишь нас? – Тембр голоса Сабина был таким же резким, как и черты его лица, и должен был бы пройтись по ее напряженным нервам словно наждаком, но странным образом успокоил ее, словно приласкал.

      Она робко кивнула.

      – А они? – Он указал на остальных пленниц.

      Она покачала головой и в свою очередь спросила:

      – Ты меня слышишь?

      Он тоже отрицательно помотал головой:

      – Я читаю по твоим губам.

      О… это означало, что он внимательно следил за ней, даже когда она не ощущала на себе его взгляд. Почему-то ей приятно было это сознавать.

      – Как открыть камеры? – спросил он.

      Ее губы судорожно сжались. Она метнула быстрый взгляд на вооруженных до зубов, покрытых кровью хищников за его спиной. Сказать ему? А что, если они собираются изнасиловать ее подруг по несчастью, как те, другие?

      Его суровое лицо смягчилось.

      – Мы не причиним вам вреда. Даю тебе слово. Мы просто хотим освободить вас.

      Она совсем не знала его и понимала, что ему нельзя доверять, но все же поднялась и, едва держась на ослабевших, дрожащих ногах, дотащилась до стекла. Очутившись рядом с Сабином, она поняла, что он гораздо выше ее и что глаза у него не карие, как ей казалось прежде. Это была целая симфония цветов: янтарь, кофе, бронза и рыжие искорки. К счастью, алое свечение уже погасло. А может, оно ей всего лишь почудилось?

      – Женщина? – произнес он.

      Если он откроет камеру, как обещал… если она сможет собрать всю свою храбрость и не застынет на месте, как обычно… возможно, ей удастся сбежать. Давно похороненная в душе надежда вдруг ожила, неудержимая и волнующая, смиряемая лишь мыслью о том, что она невольно может причинить вред этим воинам.

      «Не беспокойся. До тех пор, пока они не попытаются причинить вред тебе, твое чудовище останется в клетке». Но одно неверное движение