Мандат лицедея. Часть вторая. Владимир Александрович Жуков

классно? Лаконично, не в бровь, а в глаз!

      – Нет, это уж слишком! – возмутился Гаманец. – Получается, что мы тунеядцы, паразиты. Сидим на шее у трудового народа, его кровушку, как пиявки, пьем?

      – В корень зрите, так оно и есть.

      – Это поклеп, клевета на органы власти. И депутаты, чиновники все же чем-то занимаются, не зря вкушаем свой хлеб. Охотно принимаем нормативно-правовые акты, декларации, обращения и другие документы, встречаем официальные делегации, послов, проводим форумы, конференции, совещания, заседания…

      –…и традиционные банкеты-фуршеты за казенный счет, – продолжил перечень Виктор Ефремович.

      – А как же без этого?! Такова давняя славянская традиция, – напомнил спикер. – Марочные напитки, отменная закусь – это лучшие средства для общения и снятия стрессов.

      – Добавьте еще сауну и секс?

      – Само собой разумеется, – снисходительно заметил Остап Петрович и после паузы предложил. – Есть у меня одна престижная вакансия. Не хочу ее отдавать кому попало и без того бездельников хватает.

      – Интересно, что за вакансия?

      – Спичмейкера. Для политикума это еще новшество, а на Западе давно практикуется. Тебя умом и интуицией природа не обделила, вполне справишься. Будешь готовить доклады, речи, спичи, статьи и интервью для СМИ. У меня на творчество времени не хватает, забыл, когда в последний раз заглядывал в библиотеку.

      – Но ведь это, по сути, плагиат, кража чужой интеллектуальной собственности, – пояснил Глебов.

      – Все вожди, политики так делают. А насчет вознаграждения не волнуйся, не обижу, я ценю преданность людей.

      – Нет, творите сами, чтобы, как сказывал император российский Петр 1 «дурь каждого была видна».

      – Прошу не обобщать, не проводить аналогии, – осадил спикер. – Виктор Ефремович, вы по натуре аскет?

      – И аскет, и эстет, – не без гордости заявил оппонент. – В отличие от многих ваших соратников, материальным благам, роскоши, комфорту и развлечениям предпочитаю духовные, культурные ценности, не подверженные тлену времени человеческие благодетели и искусство.

      – Поздравляю, – ухмыльнулся спикер. – С такими воззрениями и неприхотливостью остается только жить в шалаше или палатке.

      . – Не вижу в этом ничего зазорного, – парировал он выпад спикера. – Лес, луг, река… Природа одухотворяет, заряжает энергией, а эти кабинеты, несмотря на роскошь, подобны бункеру, угнетают замкнутостью и помпезностью, портят характер человека.

      – Что же мне прикажите в полевых условиях, в палатке или под открытым небом работать, проводить сессии? – возмутился Гаманец. – К колхозам возврата нет. Обойдусь и без твоей помощи. У меня хватает бойких ребят с острыми перьями.

      – Не сомневаюсь, шелкоперы всегда у ног и на подхвате, поэтому и раздуваете штаты.

      Если из Киева поступят жесткие указания о сокращении штатов, то волей-неволей приступим к исполнению. Я – солдат, подчиняющийся приказам вышестоящего начальства.

      – Не