Расколотые небеса. Юлия Борисовна Шипилова

едой, а водой? Что, если,, – он сделал эффектную паузу, покачивая бутылкой, – Это отравление было умышленным?

      Анни охнула, поняв, к чему клонит товарищ.

      – Ты думаешь, что воду отравили! – выдохнула она, не зная то ли восхищаться, то ли ужасаться открытием, – Воду, которая предназначалась для Аксела! Если бы не эта путаница, лежать бы ему сейчас в больнице.

      Финн кивнул, соглашаясь с предположением.

      – Пока это всего лишь догадки, которые могут и не подтвердиться, – добавил он, охлаждая восторги, – Если в больнице не поймут, откуда взялись симптомы отравления, просто так полиция воду проверять не будет.

      Анни задумалась.

      – Я могу попросить отца помочь, – начала она перебирать варианты, – Или Рикарда в крайнем случае, у него целая куча знакомых. Наверняка найдется кто-то с доступом в лабораторию. Правда, тогда никто, кроме нас не узнает о результатах…

      – Что довольно бессмысленно, если мы хотим найти преступника, – перебил Финн, – К счастью, у меня имеется идея получше.

      С этими словами он сделал большой глоток из бутылки.

      Глава 11. Птичка в клетке

      Ральф небрежно провел указательным пальцем по развернутой вперед спинке стула, на котором сидел последние полчаса, опустив голову на левую руку. Пальцы, несмотря на невысокое происхождение, у него были длинные и тонкие, и напоминали об аристократической крови. Ингрид машинально проследила за изящным движением, и снова уставилась на противоположную стену. Ральф, заметивший жест, усмехнулся, но продолжал хранить молчание.

      Он не произнес ни слова с тех пор, как появился в комнате, где держали девушку, чем заставил нервничать сильнее, чем самыми пристрастными расспросами. Они находились в небольшом помещении в глубине штаба ФЕ, где когда-то хранили самые ценные товары – символичное место для попавшейся как птичка в силки Ингрид. В отличие от пленницы, Ральф не находил особого дискомфорта в молчании, и проведенное в импровизированной камере время потратил, беззастенчиво разглядывая девушку. Ингрид начала понимать, что долго так не выдержит.

      Препровожденная в темное помещение с мешком на голове, Ингрид имела самые мрачные подозрения относительно ожидаемой участи. Единственным, что придавало сил во всем этом безумии, было лицо Рена, но тот ушел, оставив бывшую подругу в руках новых товарищей. Жестокие слова обвинения все еще звучали в ушах Ингрид, отзываясь в сердце глухой болью. Короткая встреча с Реном произошла слишком скомкано и быстро, и Ингрид не успела произнести и сотой доли что, что рвалось с языка. Она не винила Рена за горькие чувства по отношению к себе, но последние слова приятеля все равно больно ранили девушку. Она надеялась, что сумеет объясниться, но их бесцеремонно прервали, и Лоренс исчез, так ничего и не услышав. На голову Ингрид надели мешок и привезли в это унылое место, откуда не имелось выхода. Здесь ее снова привязали к стулу, но пока не задали ни одного вопроса. Возможно, после слов Рена во Фронте не слишком рассчитывали на ее полезность.

      – Что