Темная ночь. Джена Шоуолтер

смотрели коллеги из института.

      Наконец он ответил:

      – Ты знаешь, кто я.

      – Но ты не можешь быть им, – настойчиво сказала Эшлин, не желая допускать самой мысли, что человек, подобравший ее ночью в лесу, может быть таким же, как прочие обитатели крепости – злые демоны и убийцы. – Мой Мэддокс умер.

      – Твой Мэддокс? – переспросил мужчина, и его глаза на миг полыхнули красным. – Твой?

      Она гордо вздернула подбородок, не удостоив его ответом.

      Рот мужчины искривился в некоем подобии улыбки; протянув вперед руку, он поманил ее жестом:

      – Подойди. Сейчас мы тебя отмоем, согреем и накормим, а после… – Он слегка запнулся. – Я все объясню.

      Было понятно, что ничего этот человек объяснять не будет. У него на уме явно было нечто другое. Перепуганная до полусмерти, Эшлин не двигалась с места.

      – Покажи мне свой живот, – наконец сумела выговорить она.

      Он нетерпеливо покачал головой:

      – Я сказал, чтобы ты подошла.

      Часть ее существа стремилась к нему, готовая последовать за ним хоть в рай, хоть в ад просто потому, что этот человек как две капли воды походил на Мэддокса – лучшее, что с ней случалось в жизни. Тем не менее она осталась стоять на месте.

      – Нет, – ответила она.

      – Подойди ко мне, – настаивал он.

      Она покачала головой:

      – Я не сдвинусь с места, пока ты не покажешь мне свой живот.

      – Я не сделаю тебе ничего плохого, Эшлин, – сказал он.

      «Пока», – непроизнесенное, это слово повисло между ними, эхом отдаваясь от стен. Эшлин читала это в его глазах. Было также нечто странное в том, как он произносил ее имя: в голосе звучала какая-то чувственность, словно, попробовав его на язык, он нашел его вкусным и теперь смаковал.

      – Эшлин, – повторил он.

      Девушка вздрогнула и нахмурилась. «Он не должен желать меня, – решила она. – И уж точно, черт возьми, я не должна желать его».

      – Ты не можешь быть моим Мэддоксом. Не можешь, и все.

      Глаза мужчины снова на мгновение полыхнули красным.

      – Это уже второй раз, когда ты называешь меня своим.

      – Прости, – ответила Эшлин, не зная, что еще сказать.

      Мэддокс избавил ее от пытки голосами, на короткое время, но все же. Она видела, как он умирал. Они были связаны. Он принадлежал ей.

      – Не извиняйся, – ответил он более мягко. – Я действительно Мэддокс. А сейчас пойдем.

      – Нет.

      Устав спорить, мужчина сделал еще несколько шагов вперед. Теперь они стояли вплотную. От него веяло животной угрозой и какими-то древними ритуалами, которые разыгрывались в старые времена при свете луны.

      – Если надо будет, я заброшу тебя на плечо, как прошлой ночью, и вынесу отсюда силой, – сказал он. – Но в таком случае я не ручаюсь, что ты покинешь эти стены одетой. Понимаешь меня?

      Но вместо того чтобы испугаться или смутиться, Эшлин, напротив, приободрилась и почти полностью успокоилась. Только Мэддокс знал, как именно она попала