Открытие ведьм. Дебора Харкнесс

что к теории притяжения он пришел через алхимию и веру в невидимые причины роста и перемен.

      – Ну, значит, я Гук. У меня нет желания стать легендой наподобие Ньютона.

      Или собственной матери.

      – Страх сделал Гука желчным завистником. Он вечно оглядывался через плечо и критиковал чужие эксперименты. Так жить не годится.

      – Я не буду строить свою работу на магии, – упрямилась я.

      – Но ты и не Гук, – отрезал Мэтью. – Он был человеком, которому вражда с магией испортила жизнь, а ты колдунья. Тебя эта вражда уничтожит.

      От этих заманчивых речей в меня закрадывался страх. Послушать Мэтью Клермонта, нечеловеком можно быть без всяких тревог и последствий. Но он вампир, ему нельзя доверять. И насчет магии он не прав. Не может быть прав. В противном случае получается, я всю жизнь сражалась с воображаемым врагом.

      «Страшно тебе? Сама виновата. Приоткрыла магии дверь, вопреки собственным правилам, а следом пролез вампир со всей прочей компанией». Я вспомнила, как погибли мои родители, начала задыхаться и вся покрылась гусиной кожей.

      – Я умею выживать только без магии, Мэтью.

      Я дышала медленно, пытаясь не поддаться чувствам, но призраки отца и матери не желали уходить.

      – Это твое выживание – ложь, к тому же неубедительная. Ты думаешь, что хорошо притворяешься, но обманываешь только себя. – Он точно диагноз ставил. – Я видел, как люди на тебя смотрят. Они знают, что ты другая.

      – Чепуха.

      – Шон теряет дар речи, стоит тебе на него поглядеть.

      – Он был неравнодушен ко мне в аспирантуре.

      – И до сих пор неравнодушен, но дело не в этом. Мистер Джонсон, надеюсь, не твой поклонник? Однако он вместе с Шоном трепещет при малейшей перемене твоего настроения и боится, когда не может посадить тебя на привычное место. И добро бы речь только о людях: Берно ты перепугала чуть ли не до смерти.

      – Того монаха? – не поверила я. – Он тебя испугался, а не меня!

      – Мы с Берно знаем друг друга с тысяча семьсот восемнадцатого года, – сухо сообщил Мэтью. – С какой стати он будет меня бояться? Познакомились на вечере у герцога Чандоса, где он пел Дамона в «Ацисе и Галатее» Генделя. Уверяю тебя, испугала его именно ты.

      – Мы живем не в волшебной сказке, Мэтью, а в человеческом мире. Людей намного больше, и они действительно нас боятся. Человеческий страх сильнее и магии, и вампиров.

      – Страх и отрицание – человеческий путь. Колдуну он заказан, Диана.

      – Этого я как раз не боюсь.

      – Еще как боишься! Пошли, я отвезу тебя в Оксфорд.

      – Послушай… – Желание получить нужную информацию пересилило все остальное. – Мы оба интересуемся «Ашмолом-782». Между вампиром и колдуньей не может быть дружбы, но работать-то вместе мы можем?

      – Не уверен.

      Всю дорогу до Оксфорда мы молчали. Люди ошибаются, думая, что вампиров делает страшными жажда крови, – в Мэтью меня больше всего пугало это его отчуждение и внезапные вспышки гнева.

      У ворот Нового