Клуб гениев. Квазифантастический роман. Евгения Цветкова

промышленность. И никаких льгот и преимуществ за это не имел. В партии работал без отрыва от производства. Даже отчётно-перевыборные собрания проводил после окончания рабочего дня.

      Отдельную квартиру долго не мог получить из-за партийной же должности. Когда подходила его очередь, являлась на приём какая-нибудь мамаша с младенцем:

      – Уступите мне свою квартиру, Геннадий Васильевич, нам с малышом в коммуналке никак нельзя…

      И Геннадий Васильевич уступал, хотя сам ютился в такой же тесной коммуналке с молодой женой и Катюшкой. Уступал неоднократно. До тех пор, пока из исполкома не пришёл ордер на его имя за личные заслуги.

      Только тогда Надеждин признался жене, что квартиру могли получить уже раза три – не меньше. Он был счастлив, что теперь никто не попросит его уступить ордер. И что квартирка досталась маленькая: случись Надеждину оставить этот мир, к жене с дочкой никого не подселят – нормы площади не позволят. Он радовался, а жена – плакала.

      Так Геннадий Васильевич, коммунист, парторг получил свою отдельную квартиру. На 57-м году жизни.

      А заслуг у него было… И не только партийных.

      Он был инженером-подводником от Бога. Ведущим конструктором, несмотря на отсутствие соответствующего высшего образования (только техникум). Зато опыт в машиностроении, ракетостроении, кораблестроении у него был колоссальный (говорят, одно время работал с Королёвым – основателем отечественного космического ракетостроения).

      Из Северодвинска, где базировался советский подводный флот, приходили в конструкторское бюро «Малахит» телеграммы с просьбой прислать на сдачу лодки именно Геннадия Васильевича. Он приезжал один, без чертежниц и помощников. Он мог не вылезать из подводной лодки неделями, месяцами, пока не найдет решение и не доведёт до ума каждый узел конструкции. Бывало и так, что долгожданные идеи приходили ему во сне. Заказчики знали, что Надеждин ничего не упустит и всё сделает как надо, на самом высоком уровне.

      Говорили, что там, на подводной лодке он получил радиоактивное облучение, и из-за этого ему, якобы, сделали полное переливание крови. Не знаем. Как-то он, действительно, ложился в больницу. Жена с дочкой навещали его. Но на вопросы «Что за обследование?» и «Какие процедуры?» – он отшучивался.

      Сдержанность и крайнее немногословие, особенно по поводу работы, всегда были характерны для Геннадия Васильевича. Старая партийная привычка. Дочери он о себе вообще ничего не рассказывал. Катя всё, что знала о папе, узнала от мамы. А мама звала мужа «человеком в футляре». От такой сдержанности мимика Надеждина была настолько монументальной, что морщин на его лице практически не было до самой смерти, чему всегда удивлялись окружающие.

      Но эта сдержанность – результат суровых условий жизни. Душа у Надеждина была тонкая и чувствительная. Катя помнит, как папа забирал её из детского сада и водил гулять на Елагин остров, кормил по дороге грецкими орехами. Собирал с ней новогоднюю ёлку. И нежно, любя целовал сонную дочку, совсем