Пыльца в крови. Фима Кибальчич

Ты… ты!

      Сэм всплыл рядом почти сразу, видимо, уже ждал его появления в парковочном шлюзе. Кэмбелл открывал и закрывал рот и от возмущения не мог подобрать слов. Все в докторе пыхтело, раздувалось, а в синих глазах горел праведный гнев.

      Тиму стало смешно и страшно одновременно.

      – Сэм…, – проблеял он.

      Сэм с гневом ткнул ему пальцем в грудь. Тим зашипел от дернувшей тело боли.

      – Ты пошел к нему, Граув! – обличительно провозгласил Сэм. – Мне сказал, что не пойдешь, а сам пошел.

      Слова прозвучали с таким обвинительным пафосом, словно Кэмбелл самостоятельно раскрыл страшный заговор, а не просто получил на интерком все данные о повреждениях Тима.

      – Я… – Тим мучительно пытался отвлечься от ноющего тела и сообразить что-нибудь оправдательное. – Я сейчас встану.

      – Не смей даже шелохнуться, – железным голосом отрезал Сэм, и через мгновение Граув почувствовал под спиной упругость воздушной подушки.

      Его тело поплыло вглубь корабля, а корабельный врач грозно вышагивал рядом. В голове стоял гул, почти избавляющий от чувства вины.

      – После того, что ты сделал, я тебя теперь знать не желаю, Граув!

      – Но ты же меня уже знаешь, – жалостливо проговорил Тим.

      Сэм фыркнул, всем видом демонстрируя незначительность этого факта.

      В медотсеке мягко мерцал свет и опустившиеся к нему волокнами лапок роботы-манипуляторы выглядели отвратительным насекомыми. По поверхности кожи прошла волна болезненного покалывания и, скосив вниз глаза, Тим увидел свое голое, в красноватых разводах тело.

      Похоже, полковник от медицины не стал церемониться с истерзанным капитанским кителем и аннигилировал его к чертям. Тим порадовался, что не видит, как выглядит со стороны. Сочащиеся красным соком трещинки кожи наверняка походили на заразную болезнь, а уж никак не на последствия боевого столкновения.

      Сношения с изоморфом. С Иртом.

      Он так далеко от него и от этого одиноко и неуютно.

      Кэмбелл не должен смотреть на меня. На мое тело.

      Тим сжал кулаки, пытаясь справиться с тоской и внезапно нахлынувшей ненавистью к Сэму. Чувства и мысли, казалось, не зависели от него, текли сквозь него сами по себе. Хорошо, что корабль был пуст, и народ, вернувшийся в отпуск с Дальних Пределов, не теряя времени, рванул к родным, близким, на курорты или в казино. Никто не сунет сюда любопытный нос.

      – Не переживай, капитан, я сохраню эту запись и буду показывать практикантам.

      – Сэм, ты что, читаешь мои мысли?

      – Пытаюсь не слушать твой бред. Особенно слово «Ирт», которое ты повторил уже раз двадцать.

      – Извини.

      – А это слово только семь раз. Как-то нечестно.

      Тим открыл рот, чтобы извиниться. Еще один, дополнительный раз. Но почувствовал, как все его тело мягко стягивает уже забытый реабилитационный кокон.

      Вращение мыслей и образов в голове ускорилось, превращая все в неразличимое мелькание пятен. Глаза закрывались, а тело теряло чувствительность. Очень быстро черная