Золотой век русской поэзии. Лирика. Отсутствует

молви слово мне! пускай знакомый звук

      Еще мой жадный слух ласкает,

      Пускай рука моя, о незабвенный друг!

      Твою с любовию сжимает…»

      И я летел к нему… Но горний дух исчез

      В бездонной синеве безоблачных небес,

      Как дым, как метеор, как призрак полуночи,

      И сон покинул очи.

      Все спало вкруг меня под кровом тишины.

      Стихии грозные катилися безмолвны.

      При свете облаком подернутой луны

      Чуть веял ветерок, едва сверкали волны,

      Но сладостный покой бежал моих очей,

      И все душа за призраком летела,

      Все гостя горнего остановить хотела:

      Тебя, о милый брат! о лучший из друзей!

Июнь 1814

      Судьба Одиссея

      Средь ужасов земли и ужасов морей

      Блуждая, бедствуя, искал своей Итаки

      Богобоязненный страдалец Одиссей;

      Стопой бестрепетной сходил Аида в мраки;

      Харибды яростной, подводной Сциллы стон

            Не потрясли души высокой.

      Казалось, победил терпеньем рок жестокой

      И чашу горести до капли выпил он;

      Казалось, небеса карать его устали

            И тихо сонного домчали

      До милых родины давно желанных скал.

      Проснулся он: и что ж? отчизны не познал.

Вторая половина 1814

      Мой гений

      О, память сердца! ты сильней

      Рассудка памяти печальной

      И часто сладостью своей

      Меня в стране пленяешь дальной.

      Я помню голос милых слов,

      Я помню очи голубые,

      Я помню локоны златые

      Небрежно вьющихся власов.

      Моей пастушки несравненной

      Я помню весь наряд простой,

      И образ милой, незабвенной

      Повсюду странствует со мной.

      Хранитель гений мой – любовью

      В утеху дан разлуке он:

      Засну ль? приникнет к изголовью

      И усладит печальный сон.

Вторая половина 1815

      Разлука

      Напрасно покидал страну моих отцов,

      Друзей души, блестящие искусства

      И в шуме грозных битв, под тению шатров

      Старался усыпить встревоженные чувства.

      Ах! небо чуждое не лечит сердца ран!

            Напрасно я скитался

      Из края в край, и грозный океан

      За мной роптал и волновался;

      Напрасно от брегов пленительных Невы

            Отторженный судьбою,

      Я снова посещал развалины Москвы,

      Москвы, где я дышал свободою прямою!

      Напрасно я спешил от северных степей,

            Холодным солнцем освещенных,

      В страну, где Тирас бьет излучистой струей,

      Сверкая между гор, Церерой позлащенных,

      И древние поит народов племена.

      Напрасно: всюду мысль преследует одна

            О милой, сердцу незабвенной,

            Которой имя мне священно,

      Которой взор один лазоревых очей

      Все – неба на земле блаженства отверзает,

      И слово,