В злом сердце Бог не живет. Александр Александров

двинулась по мокрой дорожке.

      – Стой! – взмахнул рукой оператор. – Вот здесь конец кадра. Давай на исходную.

      Я уселся за раскладной режиссерский столик, передо мной зажегся экран компьютера. Это помощник подключил монитор, чтобы я мог видеть происходящее в кадре. Оставалось только дождаться Константина с объективом, и можно было начинать.

      Наконец послышался долгожданный звук мотора. Заляпанный свежей грязью джип лихо влетел на заставленный машинами пятачок, резко развернулся и замер. Из машины выскочил Константин и быстрым шагом направился в нашу сторону. В руках у него был пакет с объективом.

      Несколько минут ушло на то, чтобы приладить объектив, настроить камеру и вскоре Аркадий сообщил о готовности.

      – Внимание! – сказал я через рупорный горомкоговоритель. – Камера…

      – Есть камера! – ответили операторы.

      – Работаем!

      Настя бодро затрусила по усыпанной листьями дорожке, тележка с камерой и двумя операторами, подталкиваемая дольщиками, мягко поехала рядом.

      – Стоп! На исходную… Еще дубль!

      Мы отсняли один только общий план, когда к моему столику в сопровождении ассистентки по актерам Карины, подошел невзрачный человек в дорогом кожаном плаще.

      – Вот, – сказала Карина, робко указывая на меня. – Вот наш главный.

      – Прекрасно, – с какой-то многозначительной зловещей интонацией произнес незнакомец и представился. – Заместитель главы района Мартинсон. С кем имею честь?..

      – Здравствуйте, – поднимаясь со стула и выходя ему навстречу, сказал я. – Роберт Стрельцов, режиссер.

      Интонация, с которой чиновник начал разговор и его недобрый, колючий взгляд – все это не сулило ничего хорошего. Я внутренне напрягся…

      – Что вы здесь делаете? – с ленивым любопытством произнес Мартинсон, в упор, разглядывая меня.

      – Рекламный ролик снимаем.

      – А разрешение на съемку у вас есть?

      Этот простой вопрос вверг меня в ступор. Разрешение?.. Вроде бы что-то такое я Насте поручал, и она даже ездила в администрацию. Но где эта бумажка, и где сама Настя? Я беспомощно огляделся по сторонам.

      – Понимаете… Мой администратор…

      – Еще раз спрашиваю: есть разрешение здесь снимать?

      Я стоял перед ним словно провинившийся школьник и не знал, что ответить.

      – Где Настя? Позовите ее, кто-нибудь.

      Мартинсон усмехнулся, снял с головы кожаную кепку, пригладил ладонью редкие непослушные волосы, затем снова водрузил головной убор на макушку.

      – В общем, заканчивай эту богадельню, – сказал он устало, и как-то даже почти по-дружески. – Даю пятнадцать минут…

      Земля зашаталась у меня под ногами. Я почувствовал, как тысячи острых игл впиваются в мое тело.

      – Извините, но мы только начали.

      – Давай-давай, быстро… Сворачивайтесь.

      Это было немыслимо, невероятно… Мы столько дней затратили на подготовку, столько вложили средств, почти ничего еще не сняли – и уезжать? Что я клиенту скажу?