Под большевистским игом. В изгнании. Воспоминания. 1917–1922. Виктор Минут

«Нам, большевикам, необходимо отстаивать свою власть до последней крайности. Нам необходимо все время идти вперед. Если мы остановимся, если мы сдадим хоть немного – мы погибли, нас завтра же всех перевешают».

      Мужество отчаяния людей, ожидающих за свои дела жестокой кары, – вот в чем сила Красной армии.

      Глава IX. Первый призыв меня на службу в Красной армии

      Перейду теперь к обстоятельствам, заставившим меня покинуть Советскую Россию.

      Как я уже упомянул выше, страшное горе, разбившее мою жизнь, повергло меня в состояние полнейшей апатии. Я думал только о том, как бы скорее дожить свой век, заглушая повседневными заботами и физическим трудом постоянное ощущение невознаградимой потери. Бездействию своему в период ожесточенной борьбы за спасение родины я находил оправдание перед своею совестью в том, что в настоящее время, когда требуются главным образом рядовые бойцы, когда большой спрос на молодых, полных сил и энергии людей, когда для руководства партизанскими отрядами не требуется большого опыта службы, а гораздо ценнее подвижность и физическое здоровье молодых людей, мы, пожилые люди, скорее можем быть обузой, чем принести пользу.

      Я всегда предполагал и впоследствии оказался прав, что все организации, боровшиеся с большевиками, страдали избытком генералов. Что пользы в том, что многие из нас по сохранившемуся здоровью и физической крепости не уступают молодым людям. Что пользы в том, что многие из нас во имя спасения родины искренне готовы принять участие в борьбе на каких угодно должностях, хотя бы простыми рядовыми. Это только красивый жест, намерение в сущности неосуществимое.

      Поэтому я удалился в деревню. Средств к жизни, кроме самой скудной пенсии и эмеритуры[44], урезанной советским правительством далеко за пределы возможного, и тех незначительных крох, что случайно оказались у меня на момент национализации банков и ареста сейфов, у меня не было никаких. Надо было зарабатывать самому себе кусок хлеба насущного, в буквальном значении этого слова, хлеба, которого я на свою пенсию купить уже не мог.

      Во-первых, пришлось вести лично все натуральное хозяйство. Я сам исполнял все полевые работы, косил, убирал сено, молотил, веял, рубил и колол дрова. Но этого было мало, так как земли при моей усадьбе было всего лишь две десятины[45], да и из нее только небольшая часть была возделана. Надо было изыскать еще другие источники для пропитания.

      На мое счастье, я смолоду имел склонность к разным видам ручного труда и интересовался всякого рода механизмами. Поэтому у меня постепенно накопился небольшой набор самых необходимых инструментов для слесарных, столярных и переплетных работ. И вот я решил использовать свои знания и кое-какой навык в этих работах.

      Обстановка для этого в деревне была благоприятная, вследствие дороговизны всякого рода ремонта и недостатка в хороших, а главное, добросовестных мастерах. Я занялся

44

Эмеритура – капитал, формировавшийся в особых эмеритальных кассах из обязательных отчислений из жалованья государственных служащих, в том числе военных. По истечении определенного срока участники эмеритальной кассы начинали получать из нее дополнительные выплаты.

45

Около 2 га.