Сны сбываются по пятницам. Домна Токмина

воспитывалась в строгости и находилась под постоянным наблюдением, либо матери, либо тётки.

      Её тетя Римма работала контролером в кинотеатре, поэтому Валентина не пропустила ни одного незапрещенного фильма. Тетка строго следила за ее нравственностью и на фильмы с пометкой «до шестнадцати» племянницу не впускала даже за билет и при наличии паспорта, потому как в остальное время тетка пропускала ее бесплатно после того как войдут все обилеченные.

      Лишь однажды тетка дала маху – пропустила на иностранный фильм, предварительно не просмотрев заранее. И вот показывают любовную сцену – герой и героиня лежат на сеновале, из всей эротики у героини слегка оголенное плечико, о поцелуях не идет и речь-все что действует на неокрепшее сознание населения цензура вырезала.

      Что тётке послышалось, непонятно, тем не менее, героиня, вздыхая, все время произносит: «Ибар, Ибар».

      Видимо, тетка решила, что это прелюдия к действиям героев и заорала на весь зал: «Валька, быстро выйди из зала!» Хотя Вальке в то время было почти шестнадцать лет. И чтобы посмотреть «Анжелику и король», Валентине пришлось идти в другой кинотеатр, потому что фильм был «до шестнадцати лет». Но и там не обошлось без приключений. Несмотря на свой возраст, Валя очень молодо выглядела. Поехала с друзьями, которые, несмотря на разницу в два-три года, гораздо лучше соответствовали требованиям, повышающим возрастной ценз.

      Девушка с тоской смотрела в зал, где подхихикивали над ней родственники и друзья, а ей унизительно пришлось достать из кармана паспорт, с которым, собираясь в кино, она не расставалась.

      Во многих городах работали видеосалоны, куда могли пройти кто угодно – в погоне за прибылью на возраст не смотрели.

      Но в их городе благополучно продолжали работать кинотеатры и о салонах все знали только понаслышке.

      Вечером, идя на посиделки около дома, Валя знала, что за ней наблюдает зоркое и недремлющее око матери. И чтобы, не дай Бог, чего не пропустить, в довесок на прогулку ей всегда давала сопровождающего-младшую сестру, которая по детскому легкомыслию разбалтывала все, что происходило в беседке: и о том, что парни пели под гитару, и кто кому строил глазки.

      – Прибью, – предупредила старшая сестра, – или вообще гулять не буду выходить, если расскажешь про меня чего-нибудь.

      В общем, воспитывали в жуткой строгости, видимо, опасаясь, что она совершит те же ошибки, что когда-то совершили они сами.

      Боясь лишиться вечерней прогулки, сестра молчала, как партизан, когда заходила речь о Валентине.

      Но надо было знать родительницу – разведка многое потеряла, не призвав ее в свои ряды. Обманчиво кротким голосом, она выведывала все, что ее интересовало:

      – Смотрю, на великах катались?

      – Ага, – подтвердил ребенок.

      – А Валька с кем каталась? – спрашивала маманя.

      – С Вовкой Белоглазовым, – не видя ничего предосудительного в этих вопросах, отвечала сестренка.

      – А далеко они ездили? – продолжала допрос маменька.

      – Не