Высматриватель. Юна Анатольевна Летц

думаю, что тот самый. Нечто общее для людей, способное обволакивать, чтобы все эти новости так прямо не врезались в их голову…

      – Может быть, старая добрая религия?

      – Религия, да, это то, что связано со светом. Приходишь, а там человек светится, но никакие лампы не включены… Это был хороший проект – тёплый, большой, сказочный, но теперь религия устала, и её больше нет, ни с новыми батарейками, ни электронными молитвами – никак не работает. Вера уже не является таинством, вместо целей у людей какие-то обрубки, инвалиды целей, нужна другая идея, нужен обволакиватель, что-то такое мягкое – и изо дня в день, внутреннее ощущение спокойствия, защитная оболочка, чтобы человек видел через добро, и тогда светом не будут спекулировать: он будет естественно возникать изнутри…

      – Но все эти новости…

      – Человек как бы ошибся, выбрав развлечения. Он должен отказаться, сказать: извините, я не хочу так много развлечений, идите без меня, я хочу развиваться и брать то, что мне действительно нужно. Идёт война за сознание, и в этой войне само сознание может погибнуть.

      Гюн окидывал Дариуса собирательным взглядом городской толпы и очень удивлялся, как этот парень смог стряхнуть с себя все автоматизмы, веками впихиваемые в человека, как он мог найти в себе подобные мысли. В его речи эпилептики и философы качались на своих осях, остальные ломались как геометрические тела, счерчивались в планы и шли по ним, выходя за любые границы.

      – Вы задали интересный вопрос, и это трудно – защищать открытый вопрос, нужно много света, нужны озарения, нужен запас энергии, независимый от социальной машины. Он есть у вас?

      Дариус помотал головой.

      – Такого запаса у меня нет, но есть цель, будущий боевой смысл.

      Гюн посмотрел на него и неожиданно увидел Дариуса в городе: вокруг него вились вруны, лепили на него прозвища и шутили над ним – нелепое чудище глазами социальной кишки, которая оказывалась тонка против этой феерической самоценности…

      – Я мог бы вам помочь. По условиям мне надо подготовить ученика, к тому же наши намерения пересекаются, и я знаю такое место, где можно найти достаточное количество света, который понадобится для защиты боевого смысла.

      – И вы хотите взять меня в ученики?

      – Если у вас отсутствуют возражения.

      – Конечно же, я буду польщен, но только… извините мой нескромный вопрос, но не могли бы вы немного рассказать, какая у вас цель, какой у вас план?

      – Да, я бы мог немного рассказать.

      Гюн кончил пить свой кофе, уселся поудобнее и принялся говорить:

      – В последние годы я почти что не встречался с людьми, но также не был совершенно закрыт, время от времени я отправлялся в город, чтобы просто погулять. Иногда кто-нибудь узнавал, что в городе высматриватель, и они подходили и спрашивали: вопросы всегда разные были, но в основном они спрашивали, как им стать счастливыми, и я объяснял, что на такой вопрос можно ответить только как стать ими, потому