Записки члена Государственной думы. Воспоминания. 1905-1928. А. В. Еропкин

никто даже и не подозревал. Все они были великие молчальники; получали свои дневные – и больше ничего. Не могу обойти молчанием сметы Ведомства императрицы Марии. Смета эта как раз входила в мою подкомиссию. Представители ведомства широко открыли нам двери всех своих учреждений для их осмотра, а вернее сказать, ревизий.

      Ведомство было обширное и помимо ассигнований из казны имело свои собственные источники доходов: от выделки и продажи игральных карт, что составляло привилегию воспитательного дома, марочные сборы со зрелищ и увеселений и т. д.

      Насколько помню, доходы этого ведомства достигали 20 миллионов рублей в год. Ведомству принадлежали воспитательные дома для подкидышей, институты и гимназии, больницы, лечебницы, санатории; наконец, богадельни. Можно сказать, сироты или калеки могли прожить в учреждениях ведомства от самого рождения и до смерти.

      Обыкновенно мы производили осмотр этих учреждений совместно с правым депутатом Кривцовым[204], бывшим нашим рязанским архитектором, переселившимся затем в Курск и подпавшим под влияние курян. Его сопутствие мне было очень на руку, так как он своим правым знаменем покрывал все толки о недопустимости вмешательства или ревизий со стороны Государственной думы. Мы посетили с ним очень много учреждений, осматривали помещения, пробовали пищу и т. д. Мы ездили даже в Финляндию в знаменитый санаторий Халила[205] и пробыли там целый день. Я не скажу, чтобы Халилой я был удовлетворен; местность там проезжая, пыльная, что совсем не подходяще для легочных больных. Заведовал этой санаторией известный доктор Гаврилович.

      Во всех наших поездках нас всегда сопровождал товарищ управляющего ведомством некто господин Кистер[206] – мой старый знакомый по Министерству финансов. Я думаю, что сама идея показать нам его учреждения принадлежала именно ему. Не скажу, впрочем, чтобы наши прежние с ним отношения были хороши: он приезжал в качестве ревизора в Рязань, думаю, с определенным заданием – «съесть» управляющего Казенной палатой Слезкина, бывшего гвардейского офицера, малоопытного в делах, но добрейшего человека, которого мы все очень любили. Когда Кистер приехал в Рязань, он как ревизор из Петербурга прислал из гостиницы человека сказать мне, что он прибыл. Однако он ошибся: в Рязани я был известным общественным деятелем, службой своей очень мало дорожил, и понятно, что присылка этого вестового меня покоробила, я приказал сказать господину ревизору, что я живу на Дворянской улице в собственном доме и буду очень рад принять его у себя. Через час Кистер приехал ко мне с визитом. Его дальнейшие попытки получить от меня какие-либо сведения не в пользу нашего милейшего управляющего оказались бесплодными; как раз наоборот, я давал самые благоприятные отзывы. Так он и уехал ни с чем.

      Понятно, что, встретив его потом в Думе у себя в комиссии в качестве представителя Ведомства императрицы Марии, я не мог выразить большой радости, помня нашу встречу с ним в Рязани. Думаю, что тогда-то он и решил показать свой товар лицом.

      Надо

204

Кривцов Яков Васильевич (1854 – после 1917) – общественный и политический деятель. Депутат III и IV Государственной думы от Курской губернии. Член фракции правых.

205

Санаторий был основан в 1889 г. на Карельском перешейке.

206

Кистер Владимир Константинович (1862–?) – государственный деятель, тайный советник, сенатор. Главный управляющий канцелярией императрицы Марии Федоровны. В 1906 г. гродненский губернатор.