Рожденная жить. Ольга Соврикова

плашмя, я умудрилась не удариться головой, но в общей суматохе этого никто не заметил.

      Мы молодцы! Никто не растерялся, и все воспользовались случаем произвести впечатление на гостей. Нел так правдоподобно плакала! Зрители всхлипывали и убивались! Дан, по-моему, до зубной дроби напугал графа, а Дасти так трогательно заботился о Золотке. А как сильно разгневался папенька, что аж сообразил запереть наших гостей в их комнатах. Браво нам всем!

      Следующие три дня я «болела», не выходя из своей комнаты, и, естественно, ребята были вместе со мной. Но как оказалось, дальше гости справились сами. Последней каплей стало упоминание нашим лакеем о дуэли, и вельможи поспешили убраться вон.

      Целых два дня после этого мы отдыхали, прислушиваясь, как слуги обсуждали наши «подвиги» и приходили в ужас от осознания того, что было бы, если бы мы были такими избалованными на самом деле. Затем они с облегчением вздыхали и говорили, что мы очень хорошие дети, даже если иногда и шалим.

      Мы вернулись в свои комнаты в западном крыле. Утром, как всегда, прошлись по нашей полосе препятствий и выполнили все упражнения, которым учил нас Жак.

      Весь день, как и положено, мы усердно занимались, но перед сном собрались в комнате Данелии. Чувствовали мы друг друга все лучше и поэтому еще с утра заметили, что она сильно нервничает. Оказалось, она сильно переживает за Жака.

      Не выдержав, она даже заплакала. Пока мы ее утешали, Золотко нам доказывала, что с ним что-то случилось, поэтому мы договорились утром высказать свои опасения герцогу.

      Но нашим планам не суждено было сбыться, ночное происшествие изменило многое в нашей жизни.

      Данелия

      Когда ребята разошлись по спальням, я долго не могла заснуть. Лежала в кровати и прислушивалась к окружающей тишине. Через какое-то время я встала и надела бриджи, блузку и сапожки, не забыв и метательные ножи. После этого села в кресло и стала ждать. Чего? А я и сама не знала.

      Продолжая прислушиваться, я обратила внимание, что ребята тоже не спят в своих комнатах, и через несколько минут сначала Лин, а после и близнецы неслышно подобрались к моей комнате. Спросив разрешения, они вошли и пристроились на моей кровати. Мы просто сидели и вслушивались в темноту, вопросов никто не задавал.

      Неожиданно, когда напряжение, охватившее нас, начало спадать, в коридоре послышались шаги. Очень тихие, но неуверенные, затихли они возле покоев Жака. Дверь в его комнату скрипнула.

      Мы по его примеру тоже не разрешали никому смазывать петли наших дверей, ведь как бы кто ни старался зайти тихо, скрипнувшая дверь – это сигнал насторожиться. Тот, кто зашел в комнату мастера, не стал закрывать дверь. Через несколько минут опять стало тихо. По моему знаку все поднялись и, взяв в руки ножи, легким неслышным шагом подкрались к выходу из моей спальни.

      Через неприкрытую дверь мы выскользнули в коридор. Приблизившись к комнате Жака, мы прислушались. Тишину рассекало только чье-то затрудненное, тяжелое дыхание.

      Замерев и уловив носом новые