Император Николай II. Человек и монарх. Петр Мультатули

вёл свою политику, и очень часто рекомендации и желания главы одного ведомства прямо противоречили тому, что предлагал другой»{648}. Для того чтобы постичь вопросы управления и выяснить истинное положение дел в различных отраслях хозяйства Империи, Государь начал практиковать создание «междуведомственных» комиссий и проводить небольшие совещания, на которых председательствовал сам. На них обсуждались различные общие вопросы, и молодой Царь внимательно выслушивал аргументы и доводы сановников, имевших за спиной многолетний административный опыт{649}.

      Возникала и другая проблема, которую генерал А. А. Мосолов обрисовал в следующих словах: «Государь вступил на престол 26 лет, когда характер его ещё не сложился окончательно и когда он по недостатку опыта еще не приобрел навыка понимать людей»{650}. Первые месяцы своего царствования Государь по кадровым назначениям советовался со своей Матерью, Вдовствующей Императрицей Марией Феодоровной, что было вполне понятно: она долгие годы находилась рядом с покойным Александром III и, конечно, хорошо знала окружавших его людей. Кроме того, Мария Феодоровна была во многом самым близким Царю человеком. Поэтому в документах о первых кадровых решениях Николая II мы можем нередко встречать свидетельства о его советах с матерью. Так, 26 декабря 1894 г. Государь думал, кого назначить новым послом при германском императоре. Прежний посол граф П. А. Шувалов, долгие годы проработавший в Берлине, был назначен на должность Варшавского генерал-губернатора. На этом примере видно, как приходилось трудно молодому Императору в первые месяцы своего царствования, как он колебался в правильности принимаемого им решения: «До сих пор моя Мать и я, – писал Николай II Н. К. Гирсу, – колебались между выбором князя Лобанова и князя Н. Долгорукого. Теперь опять нахожусь в полном сомнении»{651}.

      13 декабря 1894 г. Царь сообщил Н. К. Гирсу, что не желает «слишком торопиться с выбором преемника графу Шувалову. Остен-Сакен, мне кажется, не у места на таком важном посту. Надо бы всё-таки иметь в виду кого-нибудь из военных»{652}. Гирс в деликатной форме убеждал Государя в том, что вряд ли после генерала Шувалова будет целесообразно назначать снова военного: «До сих пор не видно, чтобы германский император особенно желал иметь при себе русского посла из военных. Но если Ваше Величество изволит считать это полезным, то я назвал бы генерал-адъютанта Рихтера»{653}. Министр советовал назначить послом князя А. Б. Лобанова-Ростовского{654}.

      30 декабря 1894 г. Государь снова писал Гирсу по поводу назначения посла в Берлин: «В эти дни я много думал и часто говорил с моею Матерью о выборе преемника графа Шувалова на ответственный и трудный пост нашего представителя при германском дворе. Теперь я окончательно решил назначить на это место князя Лобанова-Ростовского, потому что и Ваше мнение о нём для меня весьма ценно»{655}.

      Хотя

648

Там же. С. 118.

649

Там же. С. 118.

650

Мосолов А. А. Указ. соч. С. 90.

651

Дневник графа В. Н. Ламздорфа за 1894 г. Вложение к дневнику № 244. Император Николай II – Н. К. Гирсу. // ГА РФ. Ф. 568. Оп. 1. Д. 39. Л. 78.

652

Там же. Л. 72.

653

Там же.

654

Там же.

655

Там же. Л. 79.