Император Николай II. Человек и монарх. Петр Мультатули

судьями между ними выступали Государи Императоры, в числе личных интересов которых благо подданных, как и благо всего государства, занимало первейшее место{626}. Самодержавная власть – сакральна, она стоит выше человеческого закона, выше народа и даже выше самого Монарха: «Принадлежащая Государю Императору власть Верховна, Самодержавна и имеет Божественное освещение»{627}. Формула Самодержавия была выведена Иоанном Грозным: «аз есмь Царь Божьим соизволением, а не многомятежным человеческим хотением»{628}.

      Идеологическое кредо Самодержавия прекрасно выразил доктор ист. наук А. Н. Боханов: «Христианский Царь – это пастырь, паства его – весь христианский мир, и как первый и верный раб Господа он должен заботиться о пасомых, действовать справедливо, но беспощадно к отступникам и нечестивцам»{629}.

      Российская Империя была крупнейшим государством мира. Её территория к концу XIX в. равнялась 21,8 млн км² (то есть 1/6 часть суши). Главную задачуДома Романовых точно выразил Л. П. Решетников: «Призвание Дома Романовых на царство для нашей истории, важнейшее, переломное событие – это не просто избрание новой Династии, а согласие народа на несение нового Креста, на выполнение совершенно новой задачи: создание великой православной Империи, как цивилизационной альтернативы апостасийной, рационалистической западной гибельной цивилизации»{630}.

      А. Н. Боханов разъяснял характер этой Империи: «Империя – мировое, вселенское устремление. Это – обязательно вселенская миссия. Если не существует подобного смыслового прорыва, выражающегося объективно и субъективно, то нет и “Империи”, вне зависимости от размеров государства и времени его существования. ‹…› Признание себя Империей представляет акт обручения с христианством, залог имперского строительства и донесения Истин Христовых до самых крайних уголков. Не случайно и Святая Русь – Третий Рим – не связывала себя собственными границами. Понятие “Святая Русь” означало духовно-нравственную принадлежность к определённой системе ценностей. В народном восприятии Святая Русь сливалась со Вселенским Православием. Святая Русь есть везде, где есть православная вера»{631}. Один из идеологов русской консервативной мысли, писатель Н. И. Черняев, заключал, что в Российской Империи «на первом месте стояло не национальное, а религиозное сродство: русские люди царского периода нашей истории видели в греке или в валахе столь же близкого себе человека, как в сербе или в болгарине, на паписта же поляка смотрели как на человека совершенно чуждого, не придавая никакого значения его принадлежности славянству»{632}.

      Об этой Божественной миссии русского народа писал и генерал М. К. Дитерихс: «Народу русскому, в его государственном историческом служении миру, был дан Богом вполне определённый смысл: служить на земле, сначала в своей семье, а затем и для других народов мира, хранителем величайшей

626

Смолин М. Б. Церковь, государство и революция. С. 48.

627

Там же. С. 44.

628

Иван IV Грозный. Сочинения. СПб.: Азбука классики, 2000. С. 65.

629

Боханов А. Н. Российская империя. Образ и смысл. М.: ФИВ, 2012. С. 181.

630

Решетников Л. П.

631

Боханов А. Н. Российская империя. Образ и смысл. М.: ФИВ, 2012. С. 181.

632

Черняев Н. И. Мифы, идеалы и поэзия Русского Самодержавия. М., 1998. С. 58.