Поэмы (сборник). Галина Сергеева

Ирушка,

      младшая, бедная,

      Сердце кровью сейчас

      обольётся моё!

      Я тебя покидаю,

      ведь сгинешь, болезная,

      Если будешь со мною

      делить бытиё.

      Катерина, святая,

      троих приласкала,

      Бог не дал ей детишек —

      родить не пришлось.

      А теперь вот мои —

      Ира, Маша, Тамара…

      Как от них отрывалась,

      так сердце зашлось…

      Капитон-то,

      четырнадцать только, —

      подросток,

      Вишь, примолк, приуныл,

      но слезы не видать,

      Знать, мужик весь в отца,

      хоть и малого росту,

      Следом едет в края,

      куда выслана мать…

      А печальный обоз

      с болью, горечью слёзною

      Между тем растянулся.

      Коровы бредут,

      Плачут дети, что с матерью

      едут, болезные,

      У кого нет родных,

      чтоб оставить их тут.

      – Вот и речка-кормилица,

      рыбу ловили тут,

      Помню, раз Афанасий

      стерлядку поймал:

      Вот ушица-то знатная,

      кости как вынуты,

      Точно, слаще еды

      никогда не едал!

      Вот и Котлас.

      Невесело в городе, пасмурно,

      Под ногами у лошади

      сырость и грязь,

      А Макариха – кладбище,

      так уж назначено,

      Шалаши из жердей —

      век бы не было вас.

      Ну, давай, Капитон,

      проходи, вот и нары.

      Не смотри, не смотри,

      что тут два этажа,

      Будем вместе внизу —

      потеплее на пару,

      Ведь не в жаркую пору

      нас здесь сторожат.

      Жерди хоть бы стесали,

      смотри – осторожней,

      Не поранить бы руки —

      проколешь насквозь…

      Да, тут будет нежарко,

      прогреть невозможно:

      На барак две печурки,

      подбрось – не подбрось.

      Да и пол-то из снега,

      под снегом – болото,

      Мы ведь нынче не люди,

      жильё – как скоту…

      А бурёнку увёл

      за верёвочку кто-то,

      Помолись за неё —

      за её доброту.

      И лошадку забрали,

      а взял жеребёнком,

      Малышом Афанасий,

      ходил, как хмельной,

      И возился без сроку,

      как с малым ребёнком,

      И мечтал с ним работать

      на пашне весной…

      Серафима нелёгкие думы

      сплетала,

      Неотвязно девчонки

      стояли в глазах,

      А сама одеялом

      постель застилала,

      Что с собой удосужилась

      взять впопыхах.

      А барак наполнялся:

      тут бабы с мужьями…

      И малые дети —

      как много детей!..

      А старух-то зачем

      пригонять с батожьями?[4]

      Уж какой вред, спроси,

      от соседки моей?..

      Стонет, крутится,

      кости

4

Батог – палка, толстый прут.