Белое проклятие (сборник). Владимир Санин

мы и поступим.

      – Размонтировать крышку цилиндров? – недоверчиво спросил Филатов. – Ну, скажу я вам…

      – Ты что, серьезно, Николаич? – удивился Бармин.

      Семенов уловил взгляд Гаранина: в нем были гордость и восхищение.

      – Из двух дизелей будем собирать один, – повторил Семенов. – Это не шутка, Саша, это приказ.

      Логика

      – Приказ – штука серьезная. – Бармин насупился. – Приказ нужно выполнять. И все-таки, Николаич, дай слово.

      – Говори.

      – Помнишь, как мы начинали здесь первую зимовку?

      – Еще бы, Саша.

      – Нас пришло сюда вместе с походниками двадцать пять человек. Жили мы в натопленных балках, на работу выходили сменами, по часу. По часу, Николаич! И то далеко не все выдерживали, кое-кого приходилось освобождать. Ничего не преувеличиваю, Андрей Иваныч?

      – Ничего, Саша. Ты даже рисуешь, пожалуй, слишком розовую картину.

      – На собрании положено сидеть в тепле, – заметил Филатов. – До печенок пробирает. Запустить АПЛ, что ли?

      Мощное пламя авиационной подогревальной лампы быстро согрело воздух в небольшом помещении дизельной электростанции. На потолках и на стенах растаял иней, запотели окна. Но дышать стало заметно труднее: и бензин не сгорал полностью, и слишком много кислорода съедало пламя. Пришлось настежь распахнуть дверь.

      – Баш на баш. – Дугин махнул рукой. – Антарктиду не натопишь.

      – Говори, Саша, – напомнил Семенов.

      – Начало первой зимовки не в счет, – продолжал Бармин. – Мы создавали станцию на голом месте, и другого выхода у нас не было. А потом, Николаич, по нашему с тобой предложению было решено так: каждая новая смена, прибыв на Восток, получала неделю на акклиматизацию. Лучше бы, конечно, дней десять, но это уже непозволительная роскошь. И первую неделю на Востоке никто не имел права работать – напрягаться и делать резкие движения, поднимать тяжести. А кто нарушал – харкал кровью и выбывал из строя. Не лакирую действительность, Андрей Иваныч?

      – Нет, Саша. – Гаранин невесело усмехнулся. – Теперь ты художник-реалист.

      – Дальше. Нам нужно из двух дизелей собрать один: размонтировать крышки цилиндров и открутить две дюжины этих гаек, которые приросли намертво к болтам. Чепуха! Пустяк для пяти здоровых мужиков. Детская игра! Где угодно, но не на Востоке. Мы еще не приступили к работе, а у всех одышка, усиленное сердцебиение, кое у кого сильная головная боль. Это в спокойном состоянии! Веня – взгляните! – уже сейчас похож на утопленника. Брось курить, натяни подшлемник, лопух!

      Бармин перевел дух.

      – Прости, Николаич, во мне вдруг проснулся врач. Пойми, не успели мы акклиматизироваться, в этом все дело. Сорвемся!

      – Ты прав, не успели, – согласился Семенов. – И что же ты предлагаешь, Саша?

      – Прошу, требую как врач отмени свой приказ!

      – Что же ты все-таки предлагаешь, Саша? – настойчиво повторил Семенов.

      – Не приступать к работе. Нагреть, скажем, медпункт, переждать до утра в спальных мешках. А утром, как прилетит