Коронная башня. Роза и шип (сборник). Майкл Салливан

устанете – когда стемнеет, похолодает и брюхо сведет от голода, – вот тогда вы поймете, как вам здесь было хорошо, и вернетесь как миленькие. Но запомните: когда вернетесь, я больше не стану терпеть ваши выкрутасы. Будете делать то, что я велю. И вот еще что: за все те неприятности, что вы мне тут устроили, вас ждет хорошая порка!

      Гвен молча вышла на улицу и закрыла за собой дверь.

      У нее дрожали руки, ее всю трясло. Ей казалось, она вот-вот упадет прямо на крыльцо.

      – Что мы будем делать, Гвен? – спросила Эбби.

      – Ты не знаешь, ведь так? – Джоллин нервно усмехнулась.

      – Ты бы с нами так не поступила, правда же? – спросила Мэй. – Не взбесила бы Рэйнора, если бы не знала, куда пойти?

      Роза коснулась руки Гвен и посмотрела на нее своими большими, как у олененка, глазами.

      – Пожалуйста, скажи нам. Куда мы идем?

      Гвен дрожала, прислонившись к двери. Солнце наконец поднялось достаточно высоко, чтобы стереть тени, которые отбрасывала «Гадкая голова», и напротив нее возвышался полуразвалившийся постоялый двор.

      – Туда, – указала Гвен.

      – Ты сошла с ума, – прошептала Джоллин.

      – Возможно. – Гвен кивнула. – Но это лучше, чем смерть.

      Глава пятая

      Убийство на реке Бернум

      – Мы уж думали, с вами что-то случилось, – сказал Себастьян, когда утром следующего дня Адриан вышел на палубу. – Юджин стучался к вам в каюту, но дверь была заперта и вы не отвечали.

      Адриан посмотрел на небо. Солнце уже почти поднялось у них над головами.

      На палубе собрались все пассажиры, кроме господина в капюшоне, который по-прежнему избегал общества. Сейчас его нигде не было видно. В центре небольшой группы сидела Вивиан, закутавшись в плащ Адриана. Она одарила его теплой улыбкой.

      – Я поздно лег. Должно быть, слишком крепко заснул и не слышал, – пробормотал он виноватым голосом ребенка, которого обвинили в лености.

      – Надо же, а я всю ночь глаз почти не сомкнул, – покачал головой Себастьян.

      – Не думаю, что кому-то из нас удалось выспаться, – прибавил Сэмюэль.

      Адриан набрал из висевшего на поручнях ведра пригоршню воды и плеснул себе в лицо. Потом потянулся и зевнул. После позднего пробуждения он всегда чувствовал себя уставшим и разбитым. Большую часть ночи он просидел с открытой дверью, не отрывая взгляда от маленького коридора, который вел к другим каютам, и часами наблюдая за качающейся лампой, но так никого и не увидел. Наконец, когда уже взошло солнце, запер дверь и улегся в постель, чувствуя себя круглым дураком.

      Адриан присел рядом с Юджином. Самый молодой из купцов в восхищении рассматривал свои растопыренные пальцы. У него были обкусанные, грязные ногти, и потому Адриан решил, что юноша любуется кольцами. Их у него было еще больше, чем у Себастьяна, – по три на каждой руке. Адриан колец не носил. Просто не видел в этом смысла. Однажды богатый военачальник подарил ему перстень, но Адриану не понравилось, что кольцо затрудняет хватку, и он отдал его в качестве чаевых