#Имя для Лис. Ли Виксен

и было это крайне не вовремя. Все мои мысли сейчас занимало то, что таилось за стенами крепости Ярвелла: моя грядущая встреча с Атосом и Алайлой. Для своего безумия Мастос избрал самый неудачный момент.

      – Хорошо, – медленно, словно беседуя со скорбным духом, произнесла я. – На листке имена, и сейчас ты собираешься уйти, чтобы потом слать мне письма про этих людей. Так? Почему же ты не можешь рассказать о них прямо сейчас? Или отдать написанное тобой?

      – А ты все еще не поняла, милая? – Мастос тревожно заозирался. – Мы ведь не одни с тобой играем в эту игру. Я долгие годы собирал эти истории, но если бы все они хранились у меня… – Старик нервно засмеялся. – То они могли бы убить меня и сжечь все мои труды. Тогда все эти знания не дошли бы до тебя и не спасли бы Королевство.

      – Что еще за «они»? – не выдержал Слэйто.

      – Они. Проклятый народ. Дети короля-медведя. Те, кого вы зовете зверолюдьми.

      – Так какого же Войи ты молчал, если знаешь о них и у тебя есть что-то, что поможет с ними бороться? – сквозь зубы прошипела я. Пойми я раньше, что Мастосу известно о монстрах, – давно бы отправила его к Гардио или Извель. Куда угодно, лишь бы подальше от себя.

      – Потому что вся жизнь – это бусины, – просто, словно прописную истину, произнес старик.

      Я растерялась. Рука против воли метнулась к груди, туда, где раньше в броню были вплавлены бусины Карамина. Бусин не было, как и самой брони, но их образ продолжал меня преследовать.

      – Нельзя перескочить с первой бусины к последней, Лис. Все в мире подчинено порядку, и тот, кто решится его нарушить, рискует разорвать нить и рассыпать бусины жизни так, что никто уж и не соберет. – Старик нервно сглотнул. – Пока тебе следует помнить одно. Тот листок, что ты держишь в руках, – ключ к победе. И вот еще что.

      Старик закатал рукав робы и показал запястье. На дряблой, покрытой пигментными пятнами коже неявно проступала татуировка: какая-то хищная птица, расправившая крылья. Со временем синие чернила выцвели, и то, что раньше представляло четкий рисунок, сейчас можно было угадать лишь по контурам.

      Я подняла взгляд на лицо старика. Он был так серьезен, так сосредоточен, что я рассмеялась.

      – Храни тебя все боги, Мастос. Милая татуировка, не знаю, что еще сказать.

      – Это знак и маяк, он просил показать его тебе, – упрямо произнес старик.

      Раскатав рукав, он вдруг резко развернулся и пошел прочь – от замка и от нас.

      – Думаешь, нам следует задержать его? – спросил Слэйто. Было видно, что от всего увиденного ему не по себе.

      – Какой в этом толк? Дед спятил, чем он нам поможет там? – Я кивнула на крепостную стену.

      – А вдруг он правда знал что-то про зверолюдей? Может…

      – Нет, – резко прервала я мага. – Сначала Алайла, все остальное потом. Если я начну думать обо всем сразу, у меня взорвется голова.

      Маг кивнул.

      Мастос уже скрылся из виду, и мне вдруг стало горько от мысли, что больше я его не увижу. Последние недели я изводила монаха, срывала на нем злость за то,