Свой, чужой, родной. Татьяна Полякова

спросил:

      – Может, присядешь? Возле фонаря есть скамейка…

      – Со мной, наверное, захотят поговорить.

      – Понятно. А зачем вы в речку полезли? Решили искупаться?

      – Нет. Здесь же не купаются. Берег крутой, и сразу глубоко.

      – Вот и я о том же…

      – Я остановилась отдышаться и вдруг слышу – кто-то выругался. Внизу, возле реки. А потом всплеск. Я испугалась, вдруг человек в воду упал. Ну, и… позвала… никто не ответил. Тут как раз сосед появился, и мы решили проверить. У него фонарик был… Смотрим, недалеко от берега что-то плавает… Тимка влез в воду, достал мешок, разрезал веревку, а там… Жуть, одним словом…

      – Занятный парень – твой сосед. И фонарик у него, и нож… Веревку он ножом разрезал? И в воду полез… Прямо бойскаут, – Валька засмеялся.

      А я подумала: «Он старается меня отвлечь».

      – Вообще-то он следак, в смысле следователь в следственном комитете. На днях нашли труп, тоже в мешке, поэтому он и насторожился. – Тут я подумала: «А не много ли я болтаю? Негласный договор нашей общей гостиной гласил: о том, что тебе рассказали, помалкивай. Даже Людка никогда не пользовалась своим близким соседством, хоть и твердила, что настоящий журналист за сенсацию родную мать продаст».

      – Серьезно? – спросил Валька, чувствовалось, тема трупов не особо его увлекла. Будучи нормальным парнем, он просто не решался меня оставить, а то бы уже давно продолжил пробежку.

      К тому моменту мы, можно сказать, уже стояли в толпе. Народ волновался, перешептывался и строил предположения. Большинство сходилось во мнении: кто-то утонул.

      – Точно, – заявил парень неподалеку. – Труповозка подъехала.

      Все дружно достали мобильные. Однако подоспевшие полицейские в форме начали потихоньку оттеснять любопытных.

      Я увидела Глазкова в сопровождении мужчины лет тридцати, высокого и нескладного. Тимка шарил взглядом, должно быть, высматривал меня. Я пошла навстречу.

      – Вот… – кивнул он, указывая на меня долговязому. – Долго ее не держи. Она все равно ничего не видела.

      – Давайте к машине отойдем, – предложил мне мужчина.

      Глазков вернулся к своим, а мы устроились в машине. Мой рассказ занял пять минут. Еще столько же ушло на личные данные. В общем, коллега Глазкова уложился в рекордно короткий срок.

      – Тимофей Викторович просил вас проводить до выхода из парка, – в заключение сказал он.

      – Спасибо, я доберусь…

      – Это чтобы вас на выходе не задержали, – пояснил он, видя мое недоумение. – Всех, кто находился поблизости, будут опрашивать…

      – Я не одна, я с другом, – вздохнула я.

      К моей большой радости, Валька ждал неподалеку.

      – Садитесь в машину, – сказал парень.

      Я позвала Вальку, и когда он подошел, шепнула:

      – Поехали, не то есть вероятность задержаться здесь надолго.

      – Поехали, все равно уже не побегаешь.

      Мы сели на заднее сиденье. Я была уверена, что долговязый обратит внимание на Валькин рюкзак, и уже приготовилась сообщить, что у него там гантели. Но пока мы устраивались