Помолвка с чужой судьбой. Екатерина Островская

взял ее под локоть и шагнул в сторону.

      – Пока туда нельзя, там его дознаватели опрашивают – так положено, а когда они закончат, я договорюсь, чтобы вас пропустили.

      – А что случилось? Или он кого-то сбил на дороге?

      Рубцов пожал плечами:

      – Никого он не сбил. Я же говорю, так положено.

      Он обернулся к Перумову и произнес:

      – Вы тут меня с Вероникой Сергеевной подождите немного, а я пойду разузнаю, может, уже освободились они.

      Рубцов зашел в вестибюль больницы, и сквозь стеклянную стену Вероника увидела, что он направился к какому-то мужчине в костюме и стал с ним разговаривать.

      – С кем это он?

      Адвокат тоже посмотрел сквозь стекло. И тут же встрепенулся.

      – Это старший следователь следственного комитета Евдокимов. Неплохой мужик, кстати. Повезло еще, что его прислали… Но ведь Николай Николаевич Ракитин – личность очень известная. С губернатором, опять же, на короткой ноге…

      Вероника уже не сомневалась, что от нее что-то скрывают. Если Коля почти не пострадал, как уверяют Перумов с Рубцовым, тогда что здесь делает представитель следственного комитета? Если произошло обычное дорожно-транспортное происшествие без жертв и пострадавших, то при чем здесь следственный комитет? Даже если Ракитин, находясь за рулем, повредил чужой автомобиль, то вопрос он сам решил бы мгновенно – вызвал Рубцова или кого-нибудь еще. Попросил бы привезти необходимую сумму, чтобы возместить пострадавшим ущерб и уладить дела на месте. В конце концов, дал бы денег на новый автомобиль…

      К беседующим в вестибюле Рубцову и следователю подошел мужчина в белом халате. Вероника тут же поспешила к врачу.

      Она вошла в вестибюль, направилась к мужчинам и услышала, как мужчина в белом халате произнес:

      – И песни все какие-то странные.

      Рубцов, увидев девушку, повернулся к ней, следователь и врач как по команде сделали то же самое.

      – При чем тут песни? – спросила Вероника. – Скажите лучше, как чувствует себя мой муж Николай Николаевич Ракитин?

      – Так я и говорю. Поет ваш муж. Негромко так, себе под нос. На вопросы не отвечает… Поначалу спросил что-то по-немецки. А когда понял, что мы ни бельмеса, отвернулся и замолчал. Теперь вот запел… Ну, пусть поет, никому его песни не мешают – отдельная палата ему предоставлена. Там все условия.

      – Я могу его увидеть? – спросила Вероника.

      Врач пожал плечами и посмотрел на следователя.

      – Если господин следователь не против.

      Следователь покачал головой.

      – Пока не могу вам разрешить общение.

      – Мне посмотреть только, я говорить не буду. В щелочку загляну.

      – Можно не в щелочку, а так – у него в палате стеклянная стена, – напомнил врач следователю. – Неужели нельзя жене посмотреть на мужа?

      – Вот именно, – поддержал его Рубцов, – законное право! Или у вас на просмотр требуется особое разрешение начальства?

      Следователь кивнул и посмотрел на Веронику:

      – Разрешаю, но с условием, что потом вы со мной побеседуете,