Любая мечта сбывается. Дебби Макомбер

безумный короткий миг я испугалась, что расплачусь. Я редко плачу. Ведь я давно усвоила, что слезы – это признак слабости, а когда отец бил меня, любое проявление слабости лишь выводило его из себя еще больше. Заморгав, я сдержала слезы, которые уже навернулись на глаза, и уставилась на цветы в его руке.

      Марк так и держал букет, украшенный веточками остролиста, и поглядывал на отца, словно не знал, что ему делать дальше.

      – Возьми их,  – прошептала Сара.  – Мы их купили для тебя.

      Мне удалось хрипло произнести слова благодарности, после чего я приняла у Марка букет и уложила на руку, как делают королевы красоты на конкурсах.

      – Никто никогда не дарил мне цветов,  – призналась я тринадцатилетнему мальчику.

      – Это папа купил,  – объяснил Марк, покраснев от смущения.

      – Они от всех нас,  – объяснил Дрю.

      – Папа ездил в «Костко», потому что там продаются самые большие букеты за те же деньги, что и в обычных цветочных магазинах. А сейчас они особенно большие, потому что Рождество.

      – Я предельно практичен,  – прошептал Дрю.

      Мы обменялись улыбками, а потом я заметила, что Марк с тоской поглядывает на стол, где стояли стаканчики с соком и печенье.

      – Не желаете немного перекусить? – спросила я.

      Марк энергично закивал, и я провела детей к столу с угощением. Все мы взяли по небольшой тарелке и уселись рядом.

      Как только мы устроились за одним из столиков, Сара посмотрела на отца.

      – Пап, видишь, какие у Шей косы? Вот так и ты должен заплетать мне волосы.

      – Тыковка,  – пробормотал Дрю, беспомощно разводя руками,  – это для меня слишком сложно. Я попытаюсь, если ты хочешь, но не знаю, получится ли у меня так красиво, как у Шей.

      Сара понурилась.

      – Я могу сделать тебе прическу,  – предложила я, потому что мне ужасно хотелось как-то выразить Дрю свою признательность за поддержку. Я пристроила букет на колени, но мой взгляд то и дело к нему возвращался. Эти цветы значили для меня больше, чем он мог предполагать.

      Девятилетняя малышка засияла широкой беззубой улыбкой.

      – Ты сможешь? Когда? – нетерпеливо спросила она.  – Я хочу с такой прической пойти в школу. Ты можешь прийти к нам домой в понедельник до того, как мне пора будет выходить?

      Я покачала головой.

      – Не смогу. Извини. В понедельник утром я работаю в кафе.

      Она состроила гримасу разочарования, улыбка ее погасла.

      – Папа, а пусть она придет к нам после службы, как на прошлой неделе. Снова с нами пообедает.

      Дрю, казалось, смутился и нахмурился.

      Чтобы не заставлять его выкручиваться, я поспешно вмешалась:

      – Наверное, будет лучше, если я заплету тебе косы ближе к вечеру, Сара. Они не успеют растрепаться до следующего утра. Что скажешь?

      Она снова посмотрела на отца.

      – Это было бы замечательно. И очень мило с твоей стороны, Шей,  – сказал он.

      Я очень хотела как-то дать ему понять, что это я должна его благодарить, а не наоборот.

      – Можно