Любая мечта сбывается. Дебби Макомбер

чемоданы и сбежала.

      У моих детей было точно такое же чувство – будто их бросили, и оно тоже выражалось негативно. Услышав от Шей, что она пережила то же самое после потери ее собственной матери, я наконец осознал, что именно Марк и Сара испытывали с тех пор, как мы похоронили Кэти.

      – А какие занятия тебе больше всего нравится посещать? – спросил я.

      Шей, похоже, несколько смешалась, словно искала ответ. И я боялся, что она скажет вслух только то, что, по ее мнению, я хотел бы услышать.

      – На самом деле больше всего мне дали занятия по обретению эмоциональной свободы,  – сказала она. И как только она решилась на ответ, оказалось, что ей многое хочется рассказать об этих занятиях. Она казалась искренней, и чем дольше мы говорили, тем больше искренности я слышал в ее голосе.  – Я вовсе не должна взваливать на себя ответственность за все на свете. Я поняла, что, если у меня и есть хоть какой-то шанс на достойную жизнь, на то, чтобы сделать верный выбор, мне нужно отпустить все обиды, чтобы я смогла двигаться дальше. Начала я с отца, но еще не дошла до того, что сотворил со мной брат.  – И, словно прочитав мои мысли, Шей добавила: – От Кейдена, моего брата, я не получала вестей уже три года и понятия не имею, жив он или мертв.  – Она помолчала и снова опустила взгляд на свои руки.  – Странность в том, что, разбираясь с Кейденом, я поняла, что мне нужно простить и себя тоже. Потому что именно я познакомила его со Стрелком.

      – Стрелком?

      – Это мой бывший парень. Он в тюрьме. Сомневаюсь, что он когда-нибудь выйдет, и это, честно говоря, к лучшему.

      Я видел, что, несмотря на весь свой гонор, Шей прошла долгий путь за короткое время, проведенное в центре.

      – Лилли говорит, что ты хорошо справляешься, и я хотел сказать тебе, что я тобой горжусь.

      Шей вскинула голову, глаза ее расширились от изумления.

      – Правда?

      – Мне приятно, что это место тебе подошло. И я рад, что здесь тебе помогли. Кто-нибудь из родственников приедет к тебе на Пасху? – спросил я.

      Покачав головой, она снова уставилась на свои руки, сцепив их на коленях.

      – Нет… У меня нет родственников, ну, кроме брата, а его, как я уже сказала, я не видела больше трех лет.

      – Но ты ведь завела здесь друзей?

      Она кивнула.

      – Да, кажется.

      – Если хочешь, я зайду к тебе еще раз через несколько месяцев.

      – Дело твое,  – сказала она, пожимая плечами, словно это для нее ничего не значило.

      Поднимаясь со стула, я подумал, что пришла пора освободить маленький кабинет Лилли.

      Шей поднялась одновременно со мной.

      – Пока ты не ушел, скажу еще кое-что: я видела женщину, о которой ты говорил.

      В голове у меня стало совсем пусто.

      – А о ком я говорил?

      – В тот день, когда ты высадил меня у приюта, ты сказал, что церковь устраивает тут обеды раз в месяц и что Линда Кинкейд при этом руководит волонтерами.

      – Ах да! – Теперь я тоже вспомнил.

      – Ты сказал, что я легко ее узнаю, и был прав.