Поступки во имя любви. Роушин Мини

как тебя любит Руби, правда? Я даже ревную.

      – Это продлится ровно столько, сколько я буду ее учительницей. Ты сама видела, какие дети непостоянные.

      – Да, я хорошо это помню.

      Они были знакомы семь лет, с тех самых пор, когда Фиона начала преподавать в младшей школе Кэррикбоуна. К тому времени Мег проработала там уже год. Она была на четыре года старше Фионы, но это никогда не имело значения. Их дружба не прервалась, когда четыре года назад Мег ушла из школы, чтобы воспитывать дочку, и так и не вернулась.

      Машина свернула к воротам колледжа. Мег остановила ее на парковке рядом с черным «Фольксвагеном» и выключила двигатель.

      – Должна признаться, что свободный вечер – это еще лучше, когда работаешь дома. У меня такое чувство, будто я вырвалась на свободу.

      – Никаких сожалений о принятом решении?

      – Меня все об этом спрашивают… Нет, я не жалею. Но, видишь ли, все оказалось труднее, чем я думала. Десять трехлеток могут вынуть из тебя душу.

      – У тебя все получится, – Фиона открыла дверцу. – Ладно, давай забудем о детях на следующие несколько часов.

      Они направились к входу в здание. Мег посмотрела на пару, маршировавшую вперед и назад перед фасадом здания, у каждого был плакат.

      – Это что такое? Протест?

      Когда женщины подошли ближе, Мег прочла: «Никакой наготы в Кэррикбоуне» и «Сохраним наш город достойным». Оба плаката были написаны от руки черным маркером на квадратах белого картона, прикрепленного к деревянным палкам – частям ручки от щетки для пола? – зеленой изоляционной лентой.

      – Господи, – еле слышно произнесла Фиона. – Это о нас, верно? Это о рисовании с живой натуры.

      – Давай выясним, – пробормотала Мег и улыбнулась, когда они подошли к пожилой паре. – Здравствуйте! Могу я спросить, против чего вы протестуете?

      – Можете, – мрачно отозвалась женщина. – Здесь проходят вечерние занятия с участием голого человека.

      – Это что-то связанное с живописью, я полагаю? – Выражение лица Мег оставалось вежливо-нейтральным.

      – Что-то связанное с непристойностью, вы хотите сказать, – парировала женщина. – Я и мой муж, мы почувствовали необходимость выразить наше отвращение.

      – Что ж, это ваше право, – сказала Фиона. – У вас отлично получается, – она повернулась к Фионе. – Идем, мы опаздываем на занятия…

      – …по ремонту автомобиля, – быстро закончила та.

      – Вот идет один из них, – неожиданно сказал мужчина. Мег повернулась и увидела красивого иностранца, имя которого никто из них не запомнил. Он направлялся к ним.

      – Вы идете на эти занятия, – обвиняюще сказала женщина, когда парень подошел. – Вы записывались, я видела.

      Он посмотрел на них с недоуменной улыбкой на лице.

      – Прошу прощения? Я не понимаю.

      Фиона схватила его за руку.

      – Все в порядке. Он с нами. Он из Польши, – пояснила она. – Очень смущается, по-английски почти не говорит.

      – Но он был в той комнате, – настаивала женщина. – Мы его видели.

      Она повернулась к мужу:

      – Видели,