Скажи маркизу «да». Тесса Дэр

разногласия. Но я пришла… И я очень прошу вас, пожалуйста, передумайте.

      – Передумать? – Он окинул ее хмурым взглядом. – Вы что, намерены остановить меня?

      – Да, прошу вас… не совершайте непоправимого. Вам есть ради чего жить. И ради кого…

      Рейф вздохнул и пробормотал:

      – Но у меня нет ни жены, ни детей… Мои родители умерли. А с братом я не разговаривал уже лет десять.

      – Но у вас наверняка есть друзья. И много… положительных качеств.

      – Положительных качеств?… Интересно, каких же?

      Проклятье! Ей следовало заранее продумать, что говорить. Клио лихорадочно вспоминала все, что знала о его жизни в последние годы. Большинство сведений сообщали газеты, и в них не было ничего лестного. Рейф Брандон слыл безжалостным в бойцовских поединках и бесстыдным – во всем остальном. А его любовные подвиги стали такими же легендарными, как и победы на ринге. За глаза его называли Учеником дьявола.

      – Ну, ваша сила, – неуверенно пробормотала Клио. – Сила – хорошее качество.

      Рейф завязал узел и подергал за веревку. После чего сказал:

      – Быки тоже сильные, но это не спасает их от скотобойни, когда они уже больше не могут тянуть воз.

      – Не говорите так. Возможно, вы больше не чемпион, но это вовсе не означает, что вы бесполезный человек. – Клио лихорадочно искала другие аргументы, но в голову ничего не приходило. – И… насколько я помню… Вы ведь, кажется, как-то раз передали часть своих призовых денег в Фонд помощи военным вдовам. Разве это не правда?

      – Может, и правда.

      – Вот видите!.. – обрадовалась Клио. – Милосердие – высшая форма добродетели.

      Окончательно убедившись, что веревка прочная, лорд Рейф проговорил:

      – Одно доброе дело или даже два не компенсируют всех моих грехов. Кстати, как насчет женщин, которых я совратил?

      – Знаете, я… – Как он мог говорить о подобных вещах?! – Думаю, некоторые из них получили удовольствие, – пробормотала Клио.

      А лорд Рейф громко рассмеялся. Громко, но совсем не весело. И все же смех – хороший признак. Смеющиеся люди не вешаются. Она бы даже не возражала, если бы он посмеялся над ней.

      – Могу вас заверить, мисс Уитмор, что все они получили удовольствие, – заявил Рейф.

      Ухватившись за веревку, он по ней спустился вниз и спрыгнул на пол прямо перед ней. И только сейчас Клио заметила, что Рейф был босой. Одет же он был в серые панталоны и льняную рубашку, расстегнутую у ворота. Пристальный взгляд его зеленых глаз будил в душе Клио смутную тревогу и заставлял думать, что соблюдение приличий – это довольно-таки неудобно. А от его кривой усмешки у нее замирало сердце. Судя по всему, он понимал, что она не знала подобных удовольствий.

      – Дышите… – буркнул он. – И говорите, зачем пришли. Вы ввалились, конечно, не вовремя, но не увидели же меня в петле… Так что со мной вполне можно побеседовать.

      И только тут Клио поняла, что под взглядом Рейфа затаила дыхание. Сделав глубокий вдох, она сказала:

      – Но что я, по-вашему, должна была подумать? Вы сидите там… на балке… Эта