Наследство Валентины. Кэтрин Коултер

Выцветшие голубые глаза, тоже не похожие на глаза соплячки, – влажно-зеленые, цвета мокрого мха на берегу пруда с грязной водой, в самой середине болот, – пристально смотрели на гостя.

      – На сегодняшних скачках у тебя было четыре победителя – и все они от Фра Така. Эта двухлетка Мисс Луиза – она еще долгие годы будет брать первые места, если с ней ничего не случится, конечно. Тебе Соубер Джон ни к чему.

      – Да будь он моим, ты бы навсегда остался не у дел, мой мальчик.

      – Надеюсь, эта мысль грызет тебя по ночам, не давая спать.

      Оливер тяжело вздохнул.

      – Я старею. Недуги и без того лишают сна. О дьявол, да будь мне столько лет, сколько тебе, я бы украл Джона, вызвал бы тебя на дуэль и всадил пулю в живот. Но теперь мне остается лишь подвывать и лаять, словно старому беззубому псу.

      – Старому псу, который обожает кларет.

      Оливер Уорфилд расплылся в улыбке, обнажив потемневший передний зуб, которому скоро предстояло пасть жертвой дантиста.

      – У тебя три победителя – не так плохо для новичка в этом деле, и было бы больше, не сломай ногу твой жокей Редкот.

      – Он не сломал бы ее, если бы этот мерзавец из Ричмонд Рай не прижал его к дереву.

      – Тебе следует раздать своим жокеям пистолеты, Джеймс, некоторые владельцы так и поступают, сам знаешь. Входи, мальчик мой. Где кларет? Мне не терпится немного позлорадствовать. Джесси велела мне как следует над тобой поиздеваться, особенно после того, что ты пытался с ней сегодня сделать.

      – Вряд ли это возможно.

      – Что именно?

      – Пытаться сделать что-то с Джесси. По-моему, она просто смазывает седло клеем, прежде чем сесть. Мне пришлось бы силой ее отрывать!

      Джеймс направился вслед за Оливером в большую контору, пристроенную в конце конюшни. Здесь уже горели четыре лампы. В воздухе стояла густая смесь запахов кожи, лошадиного пота, сена и льняного масла. Джеймс полной грудью вдыхал знакомые, любимые с детства запахи. Оливер показал ему на глубокое кожаное кресло, а сам, откупорив бутылку, налил себе и гостю по солидной порции кларета.

      – За твою победу, – выдавил из себя Джеймс ненавистный тост. Оливер прекрасно понимал это, старый ублюдок.

      – За мою победу, – подтвердил он, чокаясь с гостем, и осушил залпом едва ли не полбокала. – Много народу было сегодня на скачках? Мне пришлось уехать пораньше. Проклятая подагра с каждым годом становится все подлее.

      – Доктор Денси Хулахен, конечно, не раз предупреждал тебя, что кларет вреден при подагре.

      – В таком случае тебе нужно выигрывать почаще.

      – Черт, не я же виноват в твоей подагре.

      – Не ты, так твой проклятый кларет. Стоит мне выиграть, и ты уже тут как тут, да еще и с бутылкой.

      – Да, лучшего чертова кларета.

      Оливер Уорфилд, широко улыбнувшись, вновь поднял бокал.

      – За мою проклятую подагру и твой чертов превосходный кларет. Ну, мальчик, много ротозеев явилось на скачки?

      – Довольно