Осколки. Ирина Бйорно

сразу, как Веру в землю закопали – совесть больше его не мучила, а деньги он вкладывал в искусства – семейное, конечно! Открыл фонд, стал себя везде хвалить-нахваливать- вот мол какой я особенный, отмеченный судьбой. А вокруг него собрались хвалители – и давай ему оды петь – за его же деньги!

      Но когда он спал, снился ему олимпийский мишка в небе, красный галстук пионера, лагерь с костром и старая баба Вера, которая родилась вместе с революцией. Мир праху ее, Вере нашей!

      Одиночество

      Я одиночество своё несу, как гриб лесной

      Что прячется под мокрою сосной,

      Как белку, что не любит шума,

      Как ветер, что невидим, но деревья гнёт,

      Как дождь, что то идёт, то не идёт,

      И как роман, что заставляет думать…

      О, одиночество, ты часть моей судьбы!

      Я положу тебя, как гриб, в корзинку,

      И суп сварю – с приправой ворожбы

      И положу туда прозрачную слезинку….

      Давим

      Чехов выдавливал из себя раба каждый день, Навальный старается делать это публично, и вот 12 июня прошли митинги. Было этих митингов-протестов не очень много, но дело ведь не в числе, а в качестве. Революцию, которой будет 100 лет и которая изменила курс России, делалась тоже небольшой кучкой энтузиастов.

      Перед камерами разных неизвестных никому радио и телеканалов стояли молодые и старые, недовольные и уставшие от этой жизни. Говорили открыто, без осторожного голоса внутреннего раба – рубили свою правду, как капусту в бочку. Хруст шел, а вот эхо не было. Какая-то заячья возня.

      Молодой человек рубанул свое- смотать бы отсюда куда-нибудь! Вот только куда? И зачем? Поток бегущих в мире нарастает. Все бегут от войны, нужды, государства, но лучше конечно тем, кто прихватывает с собой невидимые, но весьма полезные банковские билеты, выписанные до станции «счастье». Легче жить во дворце, чем мыть нелегально туалеты по ночам в новом государстве, где вообще ничего не понятно.

      Ведь мы все против- против коррупции, несправедливости, насильного переселения из хрущевок, против распилов и развала, против низкокачественных перештампованных к годности продуктов и взяток за экзамены, не говоря уж про операции. Мы все против. Но…

      Внутренний раб – он вечен, немного нетрезв, любит шашлык по воскресеньям на лесной поляне и любит, конечно, поленится. Он занят сексом больше, чем занят борьбой с коррупцией. Он жмется и ждет, когда само все пройдет и улучшится. Он труслив и завистлив, но бездеятелен. Он верит в силу святых мощей предков и в гипнотическую правду картинки на экране. Верит сказкам и любит сальные анекдоты, от которых ржет как лошадь в стойле и икает, и тогда его переполненный вредными бактериями живот трясется мелкой дрожью. Он любит крепкие слова и бумажные грамоты с печатями, выданные за «особые заслуги». Он вешает их на стену и думает Не все так плохо, как говорят. Поживем-