Йагиня. Тайный Дар. Диана Хант

ломтями искушает некоторых оборотней холодное мясо, рядом скучает белый козий сыр. Довершают стол нарезанные овощи, ягоды, пышные оладьи со сметаной и обязательный кофей!

      Несмотря на тягостность момента, сударь Лиодор не застеснялся, и принялся поглощать предложенное со скоростью света. Я посмотрела на стол и почувствовала дурноту. Баба Рая вздохнула:

      – Хоть кофею с молоком выпей.

      – А лучше со сливками, – поддержала ее сестра, – И оладьи, Сенюшка, ты же любишь со сметанкой, – и бабуля подвинула мне поближе сметану и любимое вишневое варенье.

      Сенюшка? Бабули обычно обращаются ко мне просто Сеня, а когда момент особо торжественный, или когда сердятся, полным именем – Хессения. Светлые боги, за что нам это? Малышам – за что? Они же еще такие крошки…

      Неожиданно для меня, но, как видно, ожидаемо для остальных, через открытое окно в комнату влетел коловертыш*, и распластался прямо посреди стола, утонув мордой в сметане. (*Коловертыш в славянской мифологии – существо, похожее сразу на зайца и кошку, с обезьяньими цепкими лапами и хвостом, лесной бесенок)

      Поднял кошачью морду с заячьими ушами, облизнулся, поклонился сначала лешему, затем бабулям. Нам с чародеем, а тем паче, домовым, кивать не стал.

      – Ты заканчивай давай лопать нахаляву, – строго обратился к бесенку леший, – Отвечай – видел?

      – А отвечу – сметану отдадите? – облизнув усы, нагло пропищала нечисть.

      Леший от стыда за отбившегося от рук подопечного позеленел, и, что есть маху, стукнул кулаком по столу, отчего все приборы подпрыгнули, а я вовремя успела блюдечко с вареньем подхватить.

      Бабуля Стефанида же, напротив, сохраняя элсмирское спокойствие, кивнула коловертышу – мол, отдадим, говори.

      – А мисочку? – совсем уж обнаглел коловертыш.

      Леший от такого свинства и вовсе покрылся зеленью, превратившись в кустик, а баба Рая, зная о странном пристрастии этого вида нечисти к фаянсовой посуде, кивнула:

      – И мисочку отдадим, и сметанки подольем. Говори, родимый.

      Коловертыш довольно усмехнулся, а леший приобрел обычный вид. Но хмуро сведенные сучковатые брови говорят о том, что маленького поганца вскоре ожидает урок хороших манер.

      – Песиглавцы их увезли, – заявил коловертыш, и, подхватив миску со сметаной, собрался выпрыгнуть в окно, как бабуля Стефанида хлопнула по столу, гораздо изящнее и ловчее, чем леший, и прикрыла рукой хвост нечисти.

      – Ты наглей-то-наглей, да знай меру, – строго сказала она.

      Коловертыш скривился, вздохнул и принялся рассказывать:

      – А что еще сказать? Часа два назад возвращался, я значит, с прогулки из соседнего лесу, вижу – песиглавцы идут, детей на руках несут.

      – Ты что же, поганец, не видел, что это дети Дома Йагинь?! – возопил хозяин леса.

      – Откуда мне знать, какого Дома эти дети? – не пожелал признавать правоту лешего коловертыш, – Вона, всем известно, как песиглавцы своих детишек обожают, сами ростят. Может, энто их дети были?

      – Совсем обалдел? Там же девчушка была! Ты видел