Гадание при свечах. Анна Берсенева

ей стало немного легче. Не вытираясь, она накинула махровый халат и села в кресло, в котором любил сидеть Женя. Она не волновалась, что его до сих пор нет: в музее как раз шла инвентаризация тургеневской библиотеки и Женя часто задерживался допоздна.

      «Опять, опять!» – тоскливо думала она.

      Ей не было жаль потраченных сил, и зла на настырную Галину она не держала. Она боялась только того, что снова разбудила в себе – как тогда, по просьбе Иришки. И снова разбудила просто так, не из собственной души…

      Марина уже знала, как нелегко ей теперь будет успокоиться. Волны, поднимавшиеся у нее внутри, подступали к самому горлу, от их мощного наплыва темнело в глазах, и мучительная тоска охватывала ее.

      Она сидела в кресле, обхватив колени руками, невидящими глазами глядя куда-то в угол. Глаза ее расширились, казалось, на пол-лица, темная глубина ставших огромными зрачков залила их до краев.

      Ясные виденья проплывали перед нею, и Марина погружалась в них, плыла в их медленном течении. Ей виделся город – огромный город с просторным размахом улиц, с толпами людей и потоками машин. Потом – она видела себя, идущую по какому-то тихому переулку над прудом, но это не был переулок в провинциальном городе вроде Орла: она ступнями почувствовала мощное дыхание залитой асфальтом земли и вдруг поняла, что это – Москва…

      – Маша! – услышала она Женин голос и медленно, с невообразимым усилием взглянула на него.

      Он вошел незаметно и стоял теперь в дверях, глядя на Марину.

      – Что с тобой, Маша? – тихо спросил он, по-прежнему не подходя ближе. – Почему ты… такая?

      – Не волнуйся, Женечка, – произнесла она, с трудом шевеля языком. – Ничего со мной, я просто устала. Я сейчас лягу, я ужасно хочу спать…

      – Ты сможешь сама лечь? – спросил он. – Или тебе помочь?

      – Я сама, смогу сама, – пробормотала Марина. – Ты почитать еще хотел? Не обращай на меня внимания, Женя, милый…

      Она действительно доплелась сама до кровати – и тут же уснула, провалилась в сон, как в яму.

      Глава 8

      На следующий день, в субботу, Марина проснулась поздно. Только легкий отзвук головной боли напоминал о вчерашней усталости, и она чувствовала себя почти спокойной.

      Женя уже встал, она слышала, как он ходит по смежной комнате, открывает буфет, звякает чашками. Марина зажмурилась, с удовольствием слушая эти счастливые звуки его присутствия. По комнатам был разлит приятный запах утреннего кофе, который Женя варил на маленькой электроплитке, стоявшей прямо в комнате.

      «Надо вставать, – подумала она. – Как хорошо – он здесь и надо вставать!»

      – Женечка, – сказала она извиняющимся тоном, выходя в соседнюю комнату, – опять тебе с завтраком возиться пришлось! А я, знаешь, так устала вчера – уснула как убитая, ты извини…

      – Ничего, Маша, – ответил он. – Это ерунда.

      Что-то в его спокойном тоне насторожило Марину. И то, что Женя не смотрел на нее, делая вид, будто наблюдает за кофейной пенкой…

      – Что случилось, Женя? – спросила она, подходя к нему