Креативные и примитивные. Основы онтогенетической персонологии и психопатологии. Юрий Вагин

тупик, возникший в процессе развития центральной нервной системы, связан с возникновением сознания. Этот процесс идет буквально на наших глазах в пределах летописного исторического процесса. Центральная нервная система развивалась в целях гибкого контроля и реагирования на изменяющиеся параметры окружающей среды. Но парадокс в том, что сама по себе центральная нервная система на определенном этапе становится настолько сложной, что требуется новое функциональное образование, исполняющее функцию контроля за деятельностью центральной нервной системы – сознание.

      Столь сложная система на базе не поддающихся регенерации клеток головного мозга – затея изначально обреченная на провал. Такая система не может работать без поломок.

      Усложнение функционирования центральной нервной системы за счет сознания приводит к лавинообразному нарастанию психических расстройств, и как следствие, увеличению количества психиатров. Кажется, еще Дейл Карнеги писал, что в Соединенных Штатах более 50 процентов коек заняты пациентами с психическими и эмоциональными расстройствами. В нашей стране это звучит пока еще непривычно, но в более развитых странах большинство населения так же не мыслит себе жизни без психиатра, психоаналитика, психолога, как мы не мыслим ее без врача.

      Если еще 300 лет тому назад врач для подавляющего большинства населения был явлением настолько редким, что большинство людей жили и умирали, ни разу не столкнувшись с ним, то сейчас, особенно в развитых государствах, мало людей, способных жить без врача.

      Но самое страшное, что сознание, как контролирующая функция над гибкими психическими процессами, продолжает делиться и усложняться. Мы уже не способны жить одним лишь коллективным бессознательным, как гомеровские герои, а имеем суперэго—сознание и эго—сознание, мы имеем мультипликационное сознание в смысле Эрика Берна (Я—Родитель, Я—Ребенок, Я—Взрослый) и мультипликационное ситуационное сознание («Я» на работе, «Я» дома, «Я» в гостях). Чехов в рассказе «Именины» описывает парадоксальное преображение главного героя Петра Дмитрича, когда он занимает председательское кресло на съезде: «На председательском кресле, в мундире и с цепью на груди, он совершенно менялся… Все обыкновенное человеческое, свое собственное… исчезало в величии, и на кресле сидел не Петр Дмитрич, а какой—то другой человек, которого все звали господином председателем… Откуда брались близорукость и глухота… С высоты величия он плохо различал лица и звуки, так что если бы, кажется, в эти минуты подошла к нему сама Ольга Михайловна (жена), то он и ей бы крикнул: «Как ваша фамилия?» (125).

      Если подходить к высшей нервной деятельности, к центральной нервной системе с таких позиций, то окажется, что человек – это если и не ошибка Природы, то в лучшем случае, попытка Природы. Нужно очень любить себя, чтобы заявлять, что человек является вершиной и конечным этапом