Собрание сочинений. 3 том. Николай Ольков

пришла она из гостей, и плохо стало с сердцем. Ухватила пузырёк с валерьянкой, хлебнула, да и умерла, а пузырь на лицо пролился. И что ты думаешь? Пришли утром, а у неё на груди кот сидит, и губы уже съедены, все зубы наголе. Жутко смотреть, так её и похоронили, не открывали.

      Притихли, потом кто-то выговорился:

      – Ты больше при мне такую жуть не рассказывай.

      – Ладно, ребята, анекдот по нашей теме. – Молодой мужик, явно городской, уже прихохатывал: – Решили учёные проверить, как водка влияет на производительность труда. Дали токарю сто грамм – точит, ещё сто – точит, и так чуть не литру. Вдруг токарь остановил станок: все, говорит, работать больше не могу. Но руководить ещё могу!

      Дружный хохот сшевелил листья пожелтевшего фикуса.

      Ганюшкин тоже мог бы рассказать кое-что из его опыта, но воздержался. Однажды в пятницу он вернулся с какого-то собрания в совхозе, после которого хорошо посидели в столовой, коньяк лился рекой, и мясо подавали горячее через каждые пятнадцать минут. Володя с трудом выволок его из машины, потом Елизавета Александровна вышла, помогла. Рано утром она ушла к дочери, закрыв дом на замки и убрав все ключи. Ганюшкин даже обрадовался, что супруги нет и никто не будет ругаться, но весёлость быстро пропала: ни в холодильнике, ни в его сейфе спиртного не было. Обыскав все, он позвонил Володе.

      – Володя, так получилось, я в изоляции. Принеси две бутылки «Столичной», только имей в виду, ворота наверняка заперты, придётся через забор и к форточке.

      Когда Володя постучал в окно, Ганюшкин открыл форточку, бросил наружу пояс от Лизиного халата и осторожно втащил бутылки.

      – Володя, извини и спасибо тебе.

      – Елизавета Александровна меня убьёт и права будет.

      – Да нет, она и не узнает.

      Володя улыбнулся:

      – Даже и спрашивать не будет, и так ясно, кто принёс. Ладно, пошёл я.

      Одну бутылку Фёдор выпил почти сразу, ощутил бодрость и уверенность, достал из холодильника кастрюлю с борщом, разогрел и с аппетитом поел. Как быть со второй бутылкой? Оставить на виду – Лиза выльет в раковину, спрятать – при ней не выпьешь. Он лихорадочно соображал, что же делать. Решение пришло неожиданно. В стеклянном серванте шеренгой стояли хрустальные фужеры, он открыл бутылку и налил несколько фужеров по самый край. Закрыл дверцу, присмотрелся и улыбнулся: пустые фужеры, никто не догадается. И вдруг самому стало стыдно за эту хитрость.

      – Ничего, за вечер приду в себя, а в воскресенье надо отсыпаться.

      Елизавета удивлённо посмотрела на довольного мужа:

      – Опять Володю гонял за водкой?

      – С чего ты взяла? Никакой водки.

      – Уволится он от тебя. Позоришься перед парнем.

      Ганюшкин возмутился:

      – Довольно! Я дома и могу делать, что захочу. Например, сейчас буду спать.

      – Иди в кабинет, здесь воняет перегаром.

      – Извини, но я хочу в зале. Включи телевизор.

      Лиза