Собрание сочинений. 3 том. Николай Ольков

выходить нельзя. – Ганюшкин, ошарашенный таким оборотом, хотел что-то сказать, но Устюжанин опередил: – Все, ты мне уже мешаешь. Свободен!

      Фёдор давно не чувствовал такого стыда, даже после крутого разговора с Лизой, даже после выволочек, какие время от времени после крупных пьянок устраивал ему Трыль. Забрать орден у заслуженного работника, у него и радостей-то никаких, кроме этого значка, а теперь и того не будет, его орден получит председатель райисполкома, обиженный, видите ли. Хотя – это не твоя инициатива, ты к решению вообще отношения не имеешь, пусть Устюжанина совесть терзает, ведь это его идея. Ты поначалу даже не подумал, а где же они возьмут знак, если все строго квотировано и уже распределено. Нет, это чистая правда, ты об этом не думал, а ведь мог бы. Может быть, так удобнее, делать вид, что не догадывался? Тебе же не впервой. Ты и обман женщины как бы не заметил, когда пообещали хорошую должность. И ничего, живёшь! Ганюшкин вдруг очнулся: «Куда меня понесло?!»

      Страшно хотелось напиться и забыть все, но смущало присутствие Катерины. Не отправлять же её поездом. Он долго пешком шёл до гостиницы, не вызывая Володю. Володя с машиной в гараже, там хорошие номера, столовая, так что надо только сообщить, что едем завтра ближе к обеду. Постучал в номер Кати.

      – Я от тебя позвоню Володе, что мы остаёмся до утра. Ты не возражаешь?

      Катя кивнула:

      – Конечно, нет. Надо значит надо.

      Ганюшкин улыбнулся:

      – Действительно. Ты только что из душа? Молодец.

      – Мне нравятся городские удобства, не то, что у нас, каждый раз баню топить.

      – Тогда я тоже в ванную, и на семь часов закажу хороший ужин в свой номер. Посидим, обмоем сдачу документов.

      – И ваш орден.

      Ганюшкин остановил:

      – Катя, прошу тебя, про орден ни слова. Его пока нет.

      – Поняла. Чтобы не сглазить.

      Он улыбнулся:

      – Вот именно!

      Через час из ресторана принесли все, что заказал Ганюшкин: шашлыки, жареную курицу, фрукты, салаты, конфеты и шоколад, коньяк и шампанское. Посреди стола официантка поставила вазу с пятью красными розами. Катя, когда он ей позвонил, вошла и ахнула, такой красоты она сроду не видела, а Фёдор тут же добавил:

      – Катенька, розы специально для тебя.

      – Спасибо, Фёдор Петрович, мне ещё никто розы не дарил, да и вообще цветы. Разве парни понимают, что девушке особенно приятно?

      Ганюшкин сразу предложил Кате шампанское, она не отказалась, выпила полный бокал, Фёдор спросил разрешения у дамы снять пиджак, Катя засмеялась:

      – Зачем вы спрашиваете, Фёдор Петрович, я вот тоже хочу кофту снять, жарко.

      В белоснежной блузке, обнимающей её юное тело, Катя была поразительно красива. Ганюшкин смотрел на неё с удивлением:

      – Катя, ты такая красавица, а я в суматохе и внимания на тебя не обращал.

      Катя не смутилась, она вызывающе смотрела на него и улыбалась, зато Фёдор оробел, испугался такой красоты и молодости.

      – Давай, Катюша, выпьем за тебя, за твою красоту,