Княжна сто двенадцатого осколка. Динара Смидт

времена Забытый мир был цветущим и прекрасным, но проклятие Богини выжгло его, превратив в сухую песчаную пустыню, где не могло выжить ни растение, ни животное. Люди, населявшие Забытый мир, теснились в зелёных оазисах – «осколках» – оберегаемых магией Арида. Если поток магии по какой-то причине иссякал, все озера и реки в осколке высыхали, трава жухла и опадала листва. Не проходило и недели, и на его месте не оставалось ничего, кроме занесённого песком кургана. А потому подданные превыше всего боялись прогневить могущественного господина, и стремились, при любом удобном случае, хоть как-то ему угодить.

      Сам Арид и его демоны обитали в цитадели, называемой Чертогом, в пещерах никогда не видевших солнечного света. То было место невероятной красоты, вместилище тайн и магии, манившее людей и пугавшее их в равной степени.

      Едва ли удивительно, в таком случае, что в день бала в Чертоге, Ивлин с самого утра была сама не своя. Когда Кая пришла, чтобы разбудить её, оказалось, что княжна уже проснулась, и сидела в одной ночной рубашке у распахнутого окна. Деревянная рама покрылась инеем, и ледяные перья украсили стекла.

      – Ах, милая моя, – всплеснула руками Кая, – будет тебе шалить! Ты же вся продрогла!

      – Отстань, Кая, – отмахнулась Ивлин, которую раздражало, когда над нею тряслись, как над ребёнком. – Это – мой собственный лед. От него я не простыну.

      – Богиня милосердная, да у тебя руки, как ледышки!

      – Как ледышки? Вот уж нет. Они же горят, погляди.

      Ивлин взмахнула руками, и на её ладонях вспыхнули огоньки оранжевого пламени. Кая уже давно перестала бояться фокусов госпожи. За годы она успела привыкнуть к ним.

      – Ну что за ребячество, – укорила она. – Идём, я приготовлю тебе ванну. И где это ты выучилась наколдовывать иней?

      Ни Ивлин, ни Кая никогда не видели настоящего снега, а лишь слышали о нём из путаных рассказов, приходившим из далекого Верхнего мира. Да ещё придворный фокусник однажды наколдовал в тронном зале вьюгу, но его снег был сухим и жестким, как бумага, и не таким уж холодным. Иней Ивлин, насколько могла судить Кая, был вполне убедительным.

      – Я видела его во сне, – объяснила княжна. – Мне снился замок, сделанный изо льда. И ещё… владыка Арид. Он был куда блистательнее, чем рассказывают. Ах, скорее бы я смогла его увидеть!

      Служанка покачала головой. Блистательнее! И слово-то нашла! Ивлин всегда была романтичной – слишком уж романтичной. Она наизусть знала все сказки и баллады, которые привозили в замок бродячие менестрели, и верила глупым хвалебным песням о прекрасном и могучем Ариде, правителе-воине, вот уже три сотни лет сидевшем на троне. И теперь, когда ей предстояло наконец-то увидеть его собственными глазами, княжна была вне себя от восторга.

      – Мне не нравится белое платье, – взмолилась Ивлин в десятитысячный раз за завтраком с отцом и матерью. – Я в нём как призрак. Мам, ну позволь мне надеть голубое. Или розовое. Или вообще любое другое, только