Гайдзин. Джеймс Клавелл

так и переводить?

      – Да, слово в слово. – Тайрер тоже устал от всех этих бесконечных препирательств, постоянно напоминавших ему о страшной кончине Джона Кентербери, жестоком ранении Малкольма Струана и об ужасе, пережитом Анжеликой. – Переводите!

      Он смотрел, как Иоганн передает короткий ультиматум на гортанном голландском. Японский переводчик вспыхнул и начал свой пространный перевод услышанного. Тайрер внимательно наблюдал за чиновниками, но так, чтобы это не было заметно. Четверо прилежно слушали, а вот пятый – нет, коротышка с узкими глазами и грубыми руками, покрытыми мозолями, – руки остальных бакуфу были хорошо ухоженными. Снова этот человек начал что-то шептать на ухо самому молодому и красивому чиновнику, Ватанабэ, как делал это время от времени в течение всего дня.

      «Господи, как бы я хотел понимать, о чем они говорят», – раздраженно подумал Тайрер, решительнее, чем когда-либо, настроившись на то, чтобы сделать все возможное и выучить язык быстро.

      Когда потрясенный и смущенный переводчик умолк, наступила глубокая тишина, нарушаемая лишь свистящим всасыванием воздуха через стиснутые зубы, хотя лица у всех оставались бесстрастными. Во время перевода Тайрер заметил, как двое из чиновников украдкой бросили взгляд на Ватанабэ.

      Почему?

      Теперь они, казалось, ждали чего-то. Ватанабэ опустил глаза, прикрылся веером и пробормотал что-то. В ту же секунду его узкоглазый сосед неловко поднялся и что-то коротко сказал. Все поднялись, с облегчением вздохнув, и без поклонов молча вышли, Ватанабэ – последним, не считая лишь переводчика.

      – Иоганн, на этот раз они всё поняли как надо, – радостно произнес Тайрер.

      – Да. И при этом изрядно взбеленились.

      – Совершенно очевидно, что именно этого сэр Уильям и добивался.

      Иоганн промокнул вспотевший лоб. Он был среднего роста, худой, сильный, с твердым, изрезанным морщинами лицом и темно-каштановыми волосами.

      – Чем скорее вы станете переводчиком, тем лучше. Пора мне возвращаться домой, к своим горам и снегам, пока голова цела. Слишком много тут этих кретинов и слишком уж они непредсказуемы.

      – Как переводчик, вы ведь пользуетесь многими преимуществами, – встревоженно проговорил Тайрер. – Узнаёте обо всем первым.

      – И к тому же разношу дурные вести! Все вести теперь дурные, mon vieux. Они ненавидят нас и ждут не дождутся, когда смогут выкинуть нас отсюда. Я подписал контракт с вашим министерством иностранных дел, подлежащий возобновлению по взаимному согласию. Так вот, срок контракта истекает через два месяца и три дня, и мой английский может идти к черту. – Иоганн подошел к буфету у окна и сделал большой глоток пива, которое заказал себе вместо чая. – Никакого продления, чем бы меня ни соблазняли. – Он вдруг широко улыбнулся. – Merde, это единственное, что мне будет жаль здесь оставить.

      Тайрер рассмеялся, глядя на его хитрое, как у гнома, лицо.

      – Мусуме? Вашу девушку?

      – Вы быстро учитесь.

      Во дворе чиновники рассаживались