Черная Весна. Андрей Васильев

место. Не знаю, как именно окончил свои дни Джота Клятвопреступник, но, сдается мне, настрадался он перед этим изрядно. Хотя, возможно, и за дело.

      Пройдя еще через пару коридоров (стены в одном были украшены щитами с разнообразной гербовой символикой, а в другом вымпелами на древках) и поднявшись по лестнице, мы наконец оказались в помещении, которое я безошибочно опознал как обеденную залу. Ну или трапезную. В любом случае, это было место, где едят. Во-первых, здесь дурманяще пахло жареным мясом со специями и иной снедью, во-вторых, здесь стояли столы, в-третьих, за этими столами сидели люди. Точнее – пяток разновозрастных девиц, стройный юноша с бледным лицом, а также очень красивая и очень грустная немолодая женщина в черном бархатном платье.

      Желудок, учуяв ароматы пищи, взвыл так, что мне даже стало неловко.

      – Матушка! – непривычно мягко произнес Гарольд и устремился к женщине, которая, только заслышав его голос, тут же вскочила на ноги и поднесла правую ладонь ко рту.

      Монброн опустился перед ней на колени и как-то очень по-детски ее обнял.

      Я всегда говорил, что в нем больше человеческого, чем все думают. Просто он это умело прячет, старается не давать хода эмоциям. Вот и маму он любит.

      – Гарольд! – взвизгнула одна из девиц, со светлыми, почти белыми волосами, уложенными в очень сложную прическу. – А нам сказали, что ты мертв. Опять ты нас надул, паршивец!

      – А я говорила, что он не мог погибнуть запросто, на какой-то там войне, – сообщила всем другая девушка, с остреньким носом. – Слишком это для него просто.

      Остальные барышни тоже начали щебетать, но разобрать что-либо в этом гвалте было сложно.

      Гарольд тем временем встал с колен, обменялся с матерью несколькими фразами, но что именно он ей говорил и что она отвечала, я не разобрал. Может, оно и правильно, не все мне знать надо.

      Бледный юноша встал из-за стола и подошел к Гарольду. Как видно, это и был его брат Генрих, который не уверен в себе и на которого трудно положиться в тот момент, когда все вокруг рушится.

      – Фон Рут, – повернулся ко мне Монброн, не обращая особого внимания на брата. – Что ты там встал? Вот, дорогие мои, это барон Эраст фон Рут, мой друг. Ему я доверяю как себе, так что и вы относитесь к нему соответственно.

      – Симпатичный, – одновременно и с одинаковой интонацией сказали сразу две девицы.

      – Добро пожаловать, – произнес Генрих.

      Матушка Монброна ничего не сказала, но благожелательно потрепала меня по волосам, когда я целовал ее руку.

      Девицы тем временем продолжали галдеть, совершенно не обращая внимания на то, что я отлично слышу их разговоры.

      Сдается мне, не преувеличивал ничего Гарольд в своих рассказах о них. Возможно, даже наоборот. Преуменьшал.

      – Интересно, он не девственник ли? Хорошо бы! Говорят, они такие забавные, вот бы попробовать!

      – Любопытно, откуда он? Если с Запада – еще ничего. Но на Восток я замуж не пойду.

      – Можно подумать, он именно на