Сердце Черной Пустоши. Книга 1. Диана Хант

ошь умеет ждать.

      А-хой майна, а-хой вира.

      Нас окружает без счету бойцов,

      Грань между жизнью и смертью тонка.

      Меченый зверем сжимает кольцо -

      Черная Пустошь, спаси моряка!

      Клонит корабль, рвет паруса,

      Крутит и хлещет, и режет волной.

      Кровью и смертью смывается страх -

      Черная Пустошь не будет вдовой.

      А-хой майна, а-хой вира.

      Звезды качнутся, глядя на бой.

      В свете луны не дрогнет рука.

      Это неважно в каком из миров

      Черная Пустошь хранит моряка.

      Соленые брызги пронзят небеса,

      Волны укроют сияние луны.

      Дно устремится навстречу глазам -

      Черная Пустошь, теперь мы одни.

      Глава 1

      Небо полыхнуло белым. Раскат грома прокатился с такой силой, что меня дернуло.

      Вжав голову в плечи, я опасливо подняла взгляд к затянутому тучами ночному небу. В этот момент на щеку упала холодная капля и прокатилась холодной дорожкой к шее. Я дернулась, откидывая рыжие локоны, но за каплей упала следующая, и через секунду тысячи струй обрушились на Аварон, Город забытых.

      Хлопнув по коврику, на котором летела с вечерних гуляний, я приказала:

      – Гони быстрее!

      Коврик недовольно шевельнул левым краем, а я повторила:

      – Да быстрее же! Вымокнешь, разобьемся оба.

      Коврик ускорился, в ушах засвистел ветер, а лицо облепила водяная пленка. Наконец, рассекая потоки воды, мы влетели в окно башни и грохнулись пол.

      Пару секунд приходила в себя, мысленно проверяя, все ли кости на месте, а когда подняла голову, передо мной застыла экономка с таким взглядом, что захотелось провалиться в подвал.

      – Мисс Элизабет… – проговорила она холодно.

      Мои очки, в которых люди выглядят эльфами, а лошади единорогами, соскользнули с носа. Я попыталась поправить, но они снова упали, на этот раз до подбородка, повиснув левой дужкой на ухе.

      С брезгливостью и изумлением, словно ей подали жабу вместо ванильного пудинга, Бенара наблюдала, как я воюю с тетушкиным подарком, пытаясь не дать ему разбиться о пол. Губы экономки презрительно кривились, нос морщился, а глядя на ее тощую фигуру казалось, что хозяйка здесь она.

      Когда я, наконец, поднялась, водрузив розовые очки на место, экономка резко вскинула подбородок. Изумруды в оттянутых мочках качнулись, а Бенара произнесла:

      – Вас вызывают к его светлости… Извольте привести себя в подобающий вид.

      Она окинула меня очередным взглядом, который любого другого непременно размазал бы по полу, и добавила:

      – Насколько это вообще возможно…

      Я торопливо осмотрела себя.

      После Ночи костров платье превратилось в опаленное тряпье с дырами размером с дыни. Лоскуты, которые остались от подола, поднимаются ветерком, что влетел следом в раскрытое окно. Чулки на колене разлезлись, а носок туфли беспощадно стесан.

      Я защелкала пальцами, пытаясь срастить дыры. Но насквозь пропитанное противомагическим раствором платье не пожелало слушаться.

      С выражением осуждающего сочувствия экономка посмотрела на мои старания сверху вниз потому, что выше меня на голову. А я гордо поправила перемычку, что скрепляет розовые стеклышки на носу, и замерла с невозмутимо-вопросительным видом, мол, кого мы ждем.

      Бенара потянула носом воздух, глаза при этом расширились. Я последовала ее примеру, и сердце в груди замерло.

      В воздухе намертво застыл едкий запах грозы и химических реактивов, вперемешку с магическим, отдающим аммиаком, дымом.

      – Мисс Элизабет, – нервно выдавила экономка. – Вы обещали и думать забыть об опытах над стихиями. Хотя бы пока не восстановите магический резерв после прошлого раза!

      Но я задрала подбородок и широко улыбнулась, мол, где доказательства, что пахнет от меня.

      Бенара надула тощие щеки, от чего они стали похожи на шкурку надутой лягушки, и жестом пригласила следовать за ней. Нацепив дежурную улыбку, я провела ладонями по остаткам прически и, чуть присев, кивнула.

      Мы шли по извилистым коридорам, спускались и поднимались по лестницам.

      Несмотря на то, что выросла в этом замке, запомнить, где располагаются покои дяди не могла. Бенара же идет передо мной с гордо выпрямленной спиной, словно бродить по анфиладам ее главная обязанность, и экономка ориентируется в них лучше, чем разбойник в лесу.

      Когда остановились перед массивной дверью, Бенара оглянулась. С плохо скрываемым недовольством покачала головой и проговорила:

      – Леди Элизабет, не хочу вас пугать, но его светлость не в духе. Во всяком случае, мне так показалось.

      Я выпрямилась и отмахнулась.

      – Не