Операция «Театр» (сборник). Михаил Смирнов

высоте лег курсом на юго-восток.

      При погрузке Сергеев оставил себе сидячее местечко возле небольшого круглого иллюминатора. Всматриваясь через стекло в ночную темень, он пытался определить линию фронта. Но это оказалось невозможно, хотя отдельные вспышки внизу он наблюдал.

      Ермолай решил подремать. Перед вылетом он спросил у командира корабля, куда они летят.

      – Не знаю, – ответил летчик с петлицами майора. – Пункт назначения нам сообщат в воздухе.

      – Куда же мы полетим? – удивился Сергеев. – На юг или на север?

      – Пока будем держать курс на Ярославль…

      «Обстреляют, не обстреляют?..», – размышлял Ермолай.

      Судя по всему, самолет набрал нужную высоту, линию фронта определенно миновали.

      «Ярославль… А дальше?..» – в полудреме размышлял.

      Все тело от нагрузки, да и ранений и травм, неприятно ныло…

* * *

      Москва,

      штаб-квартира ГРУ ГШ Красной армии…

      Майор Истомин получил от дежурного по Управлению информацию о загрузке в Ленинграде самолета с бортовым номером 13 и успешном вылете.

      Чтобы узнать, как преодолел борт занятую немцами территорию, майор позвонил в штаб Калининского фронта. Ему сообщили: борт 13 благополучно прошел зону ответственности фронта. Истомин взглянул на часы. Судя по времени в полете, борт находится где-то в районе Ярославля.

      «Так. Начало операции «Театр» прошло удачно», – решил довольный майор.

      В хорошем настроении направился на доклад к руководству…

* * *

      А сон все не шел и не шел. В голове Ермолая бродили самые разные мысли, ведь он был в своем родном городе.

      Промелькнуло детство и юность… папа, мама…

      «Нужно будет как-то мамочке черкнуть письмо», – подумал.

      Вспомнилась работа, Коваль… Вот в памяти возникла Иринка, Ципок, Мила…

* * *

      Ленинград,

      Комендантский аэродром…

      Ночь. Где-то далеко периодически возникают сполохи, очевидно, бьет артиллерия. А у аэродромовской проходной тишина. В окошке деревянной проходной брезжит слабый свет, вероятно, коптит керосиновая лампа.

      Вот к проходной подходит женщина в пальто и с сумкой в руке. Прислушивается, оглядывается по сторонам. Стучит в окно. Из проходной доносятся некие звуки. Открывается дверь и выглядывает полная женщина в телогрейке.

      – Чего тебе, баба? – недовольно спрашивает. – Давай проваливай, не положено тут.

      – Замерзла я совсем, пусти погреться, – жалостливо изрекает незнакомка. – У меня продукты есть, есть и выпивка. Пусти на пару часиков согреться, а потом я уйду.

      Женщина в телогрейке две-три секунды думает.

      – Пусти, женщина, – едва не плача, просит незнакомка, – ведь околею я тут на ветру.

      – Ладно, проходи.

      Пятнадцатью минутами позже…

      За столом сидят две женщины, распивают спиртное и закусывают.

      – …Неужели сейчас к вам прилетают самолеты? – спрашивает женщина в пальто.

      – Летают, – отвечает собеседница