Единственный и гестапо (сборник). Георг Борн

акционерное общество для того, чтобы разделить ответственность, и в припадке трусости раздали столько акций, что сами не знали, у кого в портфеле контрольный пакет. В то время, однако, умный человек шел к «эспедэ».

      В редакции меня встретили очень тепло, эти субъекты поняли, что человек с моими способностями и остроумием может им весьма пригодиться. Кроме того, у меня были с некоторыми социал-демократами точки соприкосновения во время войны, среди них изредка встречаются умные люди. В качестве сотрудника социал-демократических изданий я часто бывал у самых главных бонз, составлял для них интервью, воспевал таланты Германа Мюллера и мужество «маленького металлиста»[2] – словом, делал вещи, от которых можно было получить половое бессилие.

      Конечно, на деньги, получаемые мною в редакции, я прожить не мог, даже если бы забыл о моем standard of life незабвенной эпохи войны.

      Я вскоре все же нашел дополнительные источники доходов. Вообще я убедился, что на свете существует огромное количество тонкошерстных баранов, которых при наличии острых ножниц можно безболезненно стричь. Главное – побольше свежести мысли и поменьше рутины. Далее, как можно больше знакомств, но притом такого свойства, что ты о других все знаешь, а они о тебе – ничего. Необходимо так устраивать, чтобы о тебе не помнили, но когда ты подойдешь, то тебя приветствовали бы: «Как поживаете, милый доктор Штеффен?»

      Очень полезны знакомства с молодыми иностранными дипломатами: у них обычно есть много денег и столько же трогательной наивности. Стоит, например, переписать на ундервуде несколько страниц из статьи, напечатанной в провинциальной газете, затем сфотографировать маленьким аппаратом – и вы найдете любителя, скажем, в польской миссии, который вам заплатит пятьдесят – сто марок.

      За текст, выдуманный целиком, можно получить значительно больше. Еще Анатоль Франс заметил, что фальшивый документ несравненно более правдоподобен, нежели подлинный.

      Весьма рентабельно также оказывать молодым дипломатам небольшие личные услуги, например, помогать им завязывать знакомство с дамами. При этом приходится конкурировать с так называемым отделом «Э» министерства иностранных дел, оказывающим дипломатам те же услуги, только в более широком масштабе.

      Мне, однако, удавалось вносить в это дело элемент индивидуального обслуживания, свободного от сухого бюрократизма и способного учесть те или иные свойства конституции уважаемого клиента. Ведь вкусы и склонности бывают очень разнообразны.

      Конечно, я пользовался десятками других методов добывания денег и прибегал к импровизированным комбинациям; все это, вместе взятое, давало мне возможность неплохо существовать.

      Время от времени, однако, бывало необходимо на некоторый период покинуть берлинский асфальт. Тогда я отправлялся на один из фешенебельных курортов и в первый же вечер подвергал внимательному изучению книгу гостей.

      Этот вид

2

«Маленьким металлистом» любил себя называть Карл Зеверинг (1.6.1875 – 23.7.1952), германский политический деятель; социал-демократ. Журналист. В 1907–1911 и с 1920 г. – депутат рейхстага, в 1919–1920 гг. – депутат Национального собрания. В годы Первой мировой войны стоял на шовинистических позициях. В 1920–1926 и 1930–1932 гг. возглавлял прусское, в 1928–1930 гг. – имперское министерство внутренних дел. После расстрела полицией первомайской демонстрации 1929 г. в Берлине добился запрещения пролетарского Союза красных фронтовиков. В годы фашистской диктатуры получал пенсию. После Второй мировой войны был членом ландтага западногерманской земли Северный Рейн – Вестфалия от Социал-демократической партии.