Война за океан. Том второй. Николай Задорнов

Иванович и гольдов подыскал по себе».

      – Хорошо, – сказал губернатор, кладя руку на плечо гольду. – Если ты не хочешь брать серебро, то я награжу тебя по-другому. А кошелек все-таки прими, это тебе плата за работу. Мы даром проводников не берем. Такой у нас закон. А как живет Невельской? – спросил губернатор.

      – У него продуктов мало, он голодный, и маленькая девка у него болеет, и баба тоже болеет.

      – Так о сплаве знают в деревнях у вас?

      – Все знают. Все люди знают, что идет Муравьев.

      Губернатор был польщен. Он твердо решил наградить Удогу. Кивком головы он показал, что беседа окончена. Гольда послали обедать на баржу к казакам. Сычевский поехал с ним.

      – Это Муравьев? – спросил гольд у Сычевского.

      – Ты знаешь Муравьева?

      – Да, слыхал, Геннадий Иванович говорил.

      – Ты говорил с Муравьевым, – торжественно сказал Сычевский.

      Гольд помолчал, потом спросил:

      – Муравьев генерал?

      – Генерал!

      Гольд кивнул головой.

      – А ты знал, почему надо было доставить письмо? Почему ты здесь нас ждал?

      – Я ждал здесь потому, что тут нужно оставить ваш отряд. Оставит Муравьев тут людей или нет? Ты скажи ему, что я бы лучше остался тут с вашим отрядом, а вам нашел бы других проводников. Я был бы тут нужней.

      Гольд стал рассказывать, почему надо оставить здесь отряд, и сетовал, что сразу не сказал об этом губернатору, при встрече. Потом он сказал, что ему уже несколько дней тому назад известно было, что сплав благополучно прошел мимо Айгуна.

      – Кто же тебе сказал об этом? – спросил Сычевский, изумляясь, как могли прийти об этом сведения раньше сплава. Видно, тут какой-то туземный телеграф.

      – Мне сказали об этом маньчжурские торгаши, которые проплывали на лодке.

      – А что говорят о нас маньчжуры?

      – Они говорят, что вы дали в Айгуне взятку, мешок с серебром, и амбань за это пропустил вас.

      Гольд хотел добавить, что маньчжуры утверждают, будто русские вообще всех подкупают и всем дают серебро, но смолчал, так как не хотел обидеть Сычевского, который только что вручил ему кошелек с серебром. А то будет походить на айгунского амбаня, будто Удога такой же, как он.

      Эти маньчжуры пронюхали, что Удога ждет русских и хочет им что-то передать, и стали допрашивать его. Удога ничего не сказал. А когда они пытались его схватить, он раскидал маньчжуров и еще пригрозил им ножом. Потом пришлось убираться. Удога жил два дня на протоке у дяди, скрываясь. Никто не выдал.

      Лодка подошла к барже. Сычевский велел казакам накормить гольда, вымыть и дать ему форму.

      – А потом доставьте его ко мне.

      – Это ты? – сказал Удога, увидя Алексея Бердышова. Гольд даже не особенно удивился. Правда, он очень давно встречал этого русского. Но так естественно было, что тот пришел сюда.

      Алексей не любил распространяться о своих таежных походах и поэтому не подал вида, что обрадовался. Но гольд занимал его. С безразличным видом, но