Право первого хода. Сергей Владимирович Голубев

Вику, помятый заметно растерялся. Он замолчал на полуслове, но продолжал стоять в дверях, довольно бессмысленно глядя на нее и машинально продолжая почесывать слегка выпирающий из-под футболки поросший курчавыми волосами животик.

      Если бы Вика не была предупреждена о присутствии в квартире постороннего человека, она тоже, конечно, растерялась бы. Но тут она просто сказала:

      – Здравствуйте.

      – Привет, – отозвался помятый, – Ты кто?

      – Вика.

      – Та-ак… – соображал гость, рука его перекочевала с живота на затылок. – А Вадим где?

      – Вадим?.. Вадим пока… задержится. – Вика непроизвольно вздохнула. – Он вот дал мне ключи и просил зайти, выпустить вас.

      – Ага… – соображал помятый. Он попятился, давая Вике возможность пройти следом за ним в гостиную и, тем самым, как бы утверждая ее в правах если не хозяйки, то, по крайней мере, человека, которому также можно находится на этой территории, заходить в комнаты и прочие помещения, садиться на стоящую тут мебель, дышать запертым в этом объеме воздухом.

      – Выпустить, значит… – рассуждал он, стаскивая с обитого коричневой кожей дивана какую-то подстилку, на которой он, видимо, и спал, комкая ее и зашвыривая в угол. – А чего меня выпускать? Мне и тут хорошо. Мне, дорогая Вика, идти-то отсюда некуда.

      – Почему некуда? – растерялась Вика. – Вы же…

      – Слушай, – перебил ее помятый, – мне сейчас не до разговоров. Ты лучше, знаешь, что… – он чуть замялся. – Тебе Вадим деньги для меня не передал?

      – Деньги?.. – удивилась Вика. – Какие деньги? Нет, он…

      – Ну ладно, – перебил ее, не дослушав помятый, – это мы с ним сами разберемся. Ты это, тогда… ты… У тебя рублей пятьдесят не найдется?

      – Пятьдесят? – переспросила Вика. – Пятьдесят найдется.

      – Ну, ты тогда дай мне… заимообразно. Вадим потом отдаст.

      – Да, пожалуйста.

      Вика открыла сумочку и, не доставая кошелька, принялась разыскивать там пятидесятирублевую бумажку. Почему-то ей не хотелось, чтобы этот человек видел ее деньги.

      – Вот, возьмите.

      – Ага!.. помятый несколько оживился. – Вот хорошо. Тогда я сейчас… Дверь мне открой, пожалуйста.

      3

      Что касается Шкета с Блохой, то положение у них было, пожалуй, еще похуже, чем у Вики. Если у той еще оставалась надежда, пусть и смутная, что все-таки как-то разберутся, то ни Шкета, ни Блоху подобные мысли не грели и не утешали. Никто ни в чем не будет разбираться, да и не в чем тут разбираться. Они и в самом деле виноваты – запороли дело, подставили людей, и если эти люди теперь спустят с них шкуру, то будут совершенно правы.

      Выйдя из того дома, они некоторое время молча брели куда-то, не задумываясь о направлении и не выбирая дороги. Им было все равно куда идти – все пути вели в никуда.

      В конце концов, их внимание привлек светящийся островок круглосуточного киоска, где хмурый ночной продавец