Желать надо осторожно. Клара Колибри

Ванькину спальню. – Ослушаться не могла, все равно не отстал бы, он такой у меня. Извини за драку. Только Ивана я тебе не отдам без боя. Уверена, что он выдумал жениться на тебе мне на зло. Не могла я для него ничего не значить. Не верю. Вот вернется из похода, тогда посмотрим…

      – Смотрите, решайте, разбирайтесь. Только без меня.

      В моей голове вдруг созрел грандиозный план. Все виделось в тот момент просто и, конечно, гениально. Моим непреодолимым желанием было покинуть данное место, Леркиным – избавиться от соперницы, так как она свято верила, что «с глаз долой – из сердца вон». А это значило, что из врага она превращалась для меня в незаменимого и очень сильного сообщника. Ведь это Валерия знала здесь все и каждого, и именно ее папа был начальником гарнизона, который я мечтала оставить.

      – Что ты сказала? – смысл моих слов еще не дошел до нее, поэтому она не радовалась, а хмурила брови.

      – Ты не ослышалась. Мне надо срочно уехать отсюда, и через три дня должна обязательно быть дома. Я тебе больше скажу, как только вернусь, сделаю все, чтобы развестись с этим «Казановой». Не хмурься, в моих словах нет никакого подвоха. Я же что?

      – Что?

      – Замуж шла за одного. Веселый такой был, внимательный… А сюда приехала, и что?

      – Что?

      – Обнаружила еще двоих! Не понятно говорю? Сейчас все объясню. Давай сядем.

      – Ты что, сумасшедшая?

      Я потянула ее за руку, приглашая сесть рядом со мной на диван, она послушно опустилась на мягкие подушки.

      – Совсем недавно была нормальной. В банке работала. У нас там со здоровьем строго было, медицинская страховка, и все такое…

      – Тогда я тебя совсем не понимаю.

      – Говорю же, сейчас объясню… – я смотрела в ее распахнутые карие глаза своими фиалковыми с максимальным доброжелательством. – Я сюда приехала, и любимого мне в один момент подменили. И такой он мне не по нраву. Я готова от него отказаться.

      – Свихнуться с тобой можно… Кто же в добром здравии от такого мужика откажется? Красив, умен, удачлив! Бабы на него гроздями вешаются. Я тут из сил выбилась, пока толпу поклонниц от него отвадила.

      – Вот! Этот факт я и не смогла пережить. Все, что угодно, хоть горький пьяница…

      – Постой, постой. Ты меня совсем заговорила. А пьяница-то причем?

      – Пьяница? Это я сказала « пьяница»? А, что?! Да. И пьет он много. Видала. – Чуть не ляпнула, что и сама в поезде с ним изрядно наклюкалась, если не сказать больше, вон, даже память напрочь отшибло.

      – Он же не пьянеет совсем! Так, за компанию может, конечно, выпить…

      – Главное не это, согласна. Я неверности очень не терплю. А тут что же получилось? Мой муж в гарнизоне почти ни одной юбки, что посимпатичнее, не пропустил. Вот! Только здесь обнаружила, что Ванька – бабник. Это, как раз, второе лицо его открылось. А еще, он стал разговаривать со мной командирским тоном, при всех-то его грехах, смел еще мной помыкать, негодяй. И это третье его лицо. Поняла теперь, почему я его оставляю?

      – Так…