Меря и Ростовское княжество. Очерки из истории Ростово-Суздальской земли. Д. А. Корсаков

какой-то загадкой⁸².

      Расселение славян среди финского племени началось весьма рано. Невозможно определить – когда именно, но. без сомнения, гораздо раньше не только призвания Рюрика, Синеуса и Трувора, но даже раньше изгнания варягов, бравших до Рюрика дань с новгородцев, кривичей и мери. Колонизация славян началась с запада, из земли новгородской в земли веси и мери. Такое предположение легко основывается на удобстве водного сообщения между Новгородом, Белоозером и верховьями Волги. Лучшим показателем для определения давности колонизации может служить известный факт существования общественного союза у новгородских славян, кривичей и мери; союз этот, обложенный данью варягами, изгоняет их, и затем призывает к себе князей для установления в земле своей «наряда», т. е. государственного устройства. Вопрос о варягах сделался таким общим местом в русской истории, так бесплоден и неважен кажется он многим, что говорить о нем вновь действительно затруднительно. Но мы позволим себе сказать о нем несколько слов ввиду разъяснения занимающего нас вопроса о давности славянской колонизации среди мери. В этом отношении для нас очень важно свидетельство Псковской второй летописи, на которое до сих пор не было обращено, как нам кажется, особого внимания. Под 854 г. в летописи этой говорится: «Новгородцы свою власть импаху, а кривичи свою, а мерь свою, а чудь своими владьху и дань даваху варягом; а иже живяху у коих варяги, или даныцики тех, тин насилия велика дьяху новгородцем, и кривичем, и меряном, и чуди. Всташя же новгородци, и кривичи, и меря, и чудь на варягы и изгнаша их за море и начата владети сами себе и городы ставити, и бысть межю ими рать, град на град, и не бяше правда». Далее говорится о призвании и трех братьев. Замечательные слова, которые вкладывает летописец в уста призывавших; слова эти достаточно указывают на мотивы призвания. «Земля наша велика есть, сказали признававшие варягам, и умножися людей, и несть кто бы владел нами и по праву рядил»⁸³.

      Анализируя это свидетельство, мы приходим к следующим выводам. 1. Единство «власти» у новгородцев, кривичей и мери очевидно указывает на единство общественных элементов у них. Из рассмотрения мери мы видели, что общественные элементы этого племени должна были быть, так сказать, в зачаточном состоянии, таком состоянии, при котором, конечно, невозможно было сознавать необходимости призвания князя для «ряды по праву». Славянская культура новгородцев была далеко выше первобытной племенной дикости мерян. Следовательно, единство общественных элементов у новгородских славян и мери, являющееся из свидетельства летописи, должно быть объяснено чем-нибудь иным. 2. Появление городов у новгородцев, кривичей и мери поставляется в зависимости от умножения народонаселения. От этого-то умножения, когда семья разрасталась в род, когда чуялась потребность в общинном устройстве, являлись исконные славянские усобицы, восставал «род на род». Тесно, беспокойно становилось жить в старом огороженном месте –