Гуннхильд, северная невеста. Елизавета Дворецкая

Харальд снова приступил к ней. – Что ты знаешь о Кнуте? Отвечай!

      – Он скоро вернется. Он, можно сказать, уже вернулся. И он ответит тебе на все вопросы, конунг.

      – Но ты можешь хотя бы сказать, как тебя зовут? – спросил Горм.

      – Отвечай! Свое имя ты ведь знаешь? – Харальд снова приподнял ее подбородок скрамасаксом, но на сей раз уже не лезвием, а рукоятью, спрятав клинок в ножны.

      Гуннхильд зажмурилась и молчала, дрожа так, что едва стояла на ногах.

      – Она сейчас в обморок упадет! – будто издалека донесся голос, кажется, Ингер, а может, какой-то другой женщины.

      – А по-моему, она призывает духов! – крикнул еще кто-то.

      – Н-надо бросить ее в в-воду! – решил Харальд. – Это н-надежный способ проверить ведьму. Она упоминала Кнута! Она что-то о нем знает! Отв-вечай, что такое с моим братом! – Харальд шагнул вперед, крепко схватил Гуннхильд за плечи и потряс.

      У нее мотнулась голова, стукнули зубы, но она и правда теряла сознание от холода, страха и изнеможения и уже не могла отвечать.

      – О боги! – вдруг воскликнул Горм. – Я вспомнил!

      Он шагнул ближе и наклонился, пристально всматриваясь в лицо Гуннхильд.

      – Я видел… я и правда видел ее! Теперь я помню! Но это было… О боги, это ведь было лет сорок назад! – Он отшатнулся, будто от огня. – Харальд прав! Она ведьма! Сорок лет назад, когда я был подростком, она была точно такой, как сейчас. Эта женщина или меняет облик, или умеет не стареть.

      – Я же вам говорю! У-утопить ее!

      – Можно проверить, ведьма ли она, если бросить в воду!

      – Давайте! Пошли! Отведем ее на озеро!

      – Только закройте ей лицо!

      На голову Гуннхильд снова набросили плащ, но она больше не могла стоять и упала наземь. Горм сделал знак, здоровяк Стюр подхватил ее на плечо. Она не противилась, а висела, будто подстреленная косуля.

      – Идемте! Утопим ведьму!

      Во главе с конунгом и его сыном вся толпа повалила со двора, направляясь к озеру неподалеку от усадьбы. В это озеро сбрасывали разные вещи в дар богам, и для испытания ведьмы лучше места было не найти. Обычную женщину вода примет, а ведьму отвергнет и та останется на поверхности даже со связанными руками, неспособная плыть. Но Гуннхильд почти не осознавала, что ее несут, чтобы бросить в ледяную зимнюю воду. Она была почти без сознания; промерзшая, страхом, дрожью и нехваткой воздуха под плащом доведенная до изнеможения, она уже ничего не могла поделать.

      Но едва они вышли за ворота усадьбы, как на дороге показались бегущие навстречу люди.

      – Конунг! Твой сын Кнут возвращается! – наперебой кричали они. – Дружина вернулась!

      – Возвращается? – воскликнул Горм среди общего волнения. – Все целы?

      – Не так чтобы все! Они сражались с Олавом!

      – Я так и думал!

      – Я г-говорил!

      – Но Кнут хотя бы цел? Он вернулся?

      Забыв о ведьме, Горм и Харальд, а за ними все прочие, ускорили шаг. Ингер так и вовсе побежала вперед, желая скорее увидеть старшего из братьев.