Кошки действуют на нервы. Настя Королёва

бывает у меня такое.

      Как быть? Если узнают, что я ведьма, дела иметь со мной не будут, придётся искать другой ломбард, а времени и так в обрез. Надо успеть на вокзал к последнему поезду.

      – Я бы хотела сдать это ожерелье с возможностью выкупа в ближайшие полгода, – быстро протараторила, лишь бы старичок не обратил внимания на парня.

      Ювелир посмотрел на меня своими мутными глазами и удивленно приподнял белесые брови.

      – Как, такую красоту! – потом его взгляд несколько изменился, появилось в нем что-то хищное, будто зверь почуял добычу. – Конечно-конечно, если леди так желает!

      Я бы сделала шаг назад, если бы этот дядечка в летах не схватил меня за руку.

      – Пойдёмте, я внимательнее осмотрю ожерелье и мы с вами поговорим о цене, – он мельком взглянул на паренька и если даже заметил прыщ, заострять внимание на этом не стал. – Паша, проследи, чтобы нам никто не помешал.

      Только мне в его словах послышалось какое-то тайное послание продавцу или так и было на самом деле? На всякий случай прижала футляр с ожерельем к груди, если что буду отбиваться сумкой! Еще можно метлу свистнуть.

      Мы вошли в небольшую каморку и вопреки моим опасениям старичок запирать дверь на ключ не стал. Он отпустил мою руку, и прошел к столу у самого окна, включил яркую лампу, нацепил очки, вооружился лупой и выжидающе посмотрел на меня.

      – Что? – я так растерялась, что не сразу сообразила, чего от меня ждут.

      – Давайте ожерелье, я посмотрю, – и в голосе столько предвкушения.

      Делать нечего, сколько не тяни, а расстаться с памятным подарком придётся. Сумка вновь подозрительно шевельнулась, но теперь она находилась с левого бока и ювелир никак её увидеть не мог.

      Подошла к старикашке и дрожащей рукой протянула футляр:

      – Ну, что ты, деточка, я только посмотрю, – с улыбкой профессионального маньяка принялся успокаивать меня дядька, но добился прямо противоположного эффекта.

      Я зажмурилась, пытаясь утихомирить бешеное биение сердца, и разжала пальцы. Старичок довольно крякнул и точно такими же трясущимися руками, как у меня, достал украшение из футляра.

      – Такие сейчас не делают, – приговаривал этот чокнутый, рассматривая игру света на гранях камней. – Сейчас никто такого не сделает, руки у всех не из того места растут. Так сколько ты за него хочешь? – он так резко задал вопрос, что я замерла и, глупо хлопая глазами, не нашлась, что ответить.

      Сумка вновь шевельнулась. Пришлось взять себя в руки. Хитро прищурилась и поинтересовалась:

      – А сколько вы можете мне предложить? – примерную цену этого ожерелье я знаю, еще бабушка его озвучила, и сумма там фигурирует очень даже внушительная. Правда не уверена, что в случае с выкупом денег мне заплатят так же много, как если бы я его продала совсем.

      Старичок поджал дряблые губы и недовольно сморщил нос:

      – Вещь ценная, но ты ведь хочешь ее выкупить? Через сколько? Через полгода? – в его глазах уже были цифры, а кровожадная улыбка на губах в который раз испугала.

      – Ддда-а…