Кошки действуют на нервы. Настя Королёва

и подхватила на руки кота, для конспирации разговаривать теперь фамильяру противопоказано. А то бы он непременно возмутился, что не дала насладиться лаской.

      Мужчина хмыкнул, но ничего не сказал. Поднялся на ноги, взял мой багаж, который Ньяс поставил на пол у двери.

      К слову о последнем, он недовольно обронил:

      – Я бы и сам проводил ее, – но я-то видела, что мутная пелена исчезла из его глаз не до конца.

      – Не проводил бы! – сказал, как отрезал, ректор. – Можете идти!

      Только собралась выдохнуть, как вопрос Грея застал меня у самой двери:

      – А кем вам приходится Люсинда Дирас?

      М-да… Мы еще с Фуськой думали, что чью-то фамилию она на напоминает, но у меня не осталось ни сил, ни времени исправлять, решили оставить как есть.

      – Скорее всего, просто однофамильцы, – повернулась к ректору лицом и обаятельно улыбнулась.

      Искоса заметила, как Орист закатил глаза. Это он к чему сейчас? Не верит мне или на вопрос ректора такая реакция?

      – Однофамилица значит, – себе под нос пробормотал Грей, и уже громче добавил: – Идите!

      Мне бы кто рассказал, в чем суть моей работы заключается. И ректор, будто подслушал мои мысли:

      – Спросите Кьяру, она вам все объяснит и познакомит с замком.

      Кивнула и вышла из кабинета, была бы одна, прислонилась бы к стене и хоть пару минут простояла бы так. Но со мной этот Орист.

      – Пойдемте, – вот и он, легок на помине.

      Иду я, иду, пень бесчувственный!

      – Вы что-то сказали? – не останавливаясь, насмешливо поинтересовался оборотень.

      Я что, его пнем вслух назвала?

      – Да нет, вам показалось! – любезно оскалилась почище кошки.

      Фуська посмотрел на мое лицо и приподнял одну бровь, мол, чего это я обзываюсь, в ответ отрицательно покачала головой. Не признаваться же ему, что сначала до дрожи в коленях испугалась его шрама, а потом его язык, как пошло звучит-то, в общем, взволновал он меня!

      Глава 3

      Мы молча спустились на первый этаж. Повернули налево и по пустому коридору прошли до самого конца. А около винтовой лестницы мужчина обратился ко мне:

      – Идите вперёд, леди, – посторонился, пропуская, но я не сдвинулась с места.

      С чего это вдруг такая любезность?

      – Ступени крутые, вы можете упасть, – пояснил равнодушным голосом. – Но если вы хотите свернуть себе шею…

      При упоминании о моей многострадальной шее, которую каждый встречный и поперечный пытается мне открутить, вздрогнула всем телом, что не мог не заметить кот.

      Но его глаза остались такими же холодными. Интересно, а кто же его так по лицу? И почему рана не затянулась? У них же регенерация бешеная!

      У меня даже рука зачесалась, так захотелось провести пальцами по коже, на которой кто-то вероломно оставил неизгладимый след…

      Опомнилась под удивленным взглядом золотистых глаз и жалобное «мяу» на руках.

      Так и застыла с поднятой рукой.

      – Эм-м-м… извините, – спрятала руку за спину и, не оглядываясь,