Звезды у миров общие. Николай Николаевич Шмигалев

С третьей стороны, простой народ, да и некоторые сегуны и самураи, искренне считали, что отдать своего сына в ученики Рюэдзину это великая милость небес и тот род (а в его случае династия) будет находиться под прямым покровительством богов, что лишний раз (а в таком деле лишних разов не бывает) докажет его императорскую божественность. Ну и с четвертой же стороны, его пятому сыну вообще ничего не светило в будущем, так как по традициям императорского дома, тянущимся из глубокой древности, только первые четверо сыновей императора могли считаться принцами крови, и при любом раскладе только им полагалось отдельное княжество и другие блага. Начиная же с пятого отпрыска, пускай и законнорожденного, ничего особенного не полагалось, и чтобы не вносить распри между наследниками, пятого и остальных детей императорской династии еще в юном возрасте обычно отдавали в монастыри, где принцы-монахи изучали духовные практики. Так что, как ни крути, а со всех четырех стороны выходило одно – императору было выгодно отдать пятого сына, пускай еще совсем младенца, мудрому Рюэдзину. По крайней мере, даже если из этого угукающего карапуза ничего путного не выйдет, слухи о произошедшем еще больше усилят авторитет императора среди верноподданных.

      – Сочту за честь, великий сансей! – выдавил из себя Кюрюява и все присутствующие облегченно выдохнули.

      Придворные и приглашенные сановники не меньше императора боялись, что тот отдаст опрометчивый приказ. Но к всеобщему удовольствию все обошлось.

      – Благодарю!

      Старый Рюэдзин по-дружески похлопал Солнцеподобного по плечу.

      – Запомните, я нарекаю его Карюино! – провозгласил присутствующим Рюэдзин и пока не опомнился император, взял люльку с младенцем и был таков. Только лепестки сакуры, опавшие с деревьев подле входа во дворец, взметнулись, потревоженные полами старческой хламиды.

      Когда императрица пришла в себя ни старика, ни сыночка во дворце уже не было.

      Так Карюино стал учеником сансея Рю.

      Мудрец имел на Карюино большие виды, и надеялся, что парень со временем достигнет уровня аватара – воплощения высших сил в смертном существе, способного вести разговор со стихиями практически на равных, а при необходимости прибегать к их помощи. Для этого у него были все предпосылки, а главное мудрый наставник, считал учитель. Рюэдзин долгие годы натаскивал своего воспитанника, как говорится от простейшего (с правильности постановки ног при его первых шагах и правописания семи тысяч иероглифов) к сложному (аналитической геометрии небесных тел и психофилософии высших сил). Однако непреклонные планиды выбрали ученику Рюэдзина иную стезю. Карюино только начал знакомиться с древним первоязыком стихий, чтобы в последующем общаться с ними, как в один из дней обучения его внимание привлек свет необыкновенной звезды. Самым необычным было то, что звезду он увидел в яркий солнечный полдень, когда обычно даже близкая луна не просматривается на небосклоне.

      Карюино