Звезды у миров общие. Николай Николаевич Шмигалев

А кости у тебя на погоду ломит. Так что давай, Рафнсварт, не увиливай, все равно кроме нас с тобой разбираться некому. Или ты хочешь, чтобы герцог Сигфусс сам с нами разобрался?

      Естественно юноша не хотел, чтобы лорд Сигфусс с ними «разобрался». Он не понаслышке знал про изуверские методы герцога «разбираться» с неугодными ему людьми. Да и Къетви тоже был не подарок. Мог запросто напоить каким-нибудь новым эликсиром, чтобы посмотреть, что у него в очередной раз получилось.

      Так что, лучше уж опять оборотного зелья хлебнуть. Оно хоть проверенное.

      – Опять в ворону? – подавленно спросил ученик.

      – Не в ворону, мой дорогой, а в ворона! Ворон птица уважаемая и легендарная. С ним много примет связано, из-за чего в него даже мальчишки не смеют камнями кидаться.

      – Если бы кошки еще понимали это. А то в прошлый раз меня один котяра едва не сцапал на крыше замка. Еле успел улететь.

      – О, да! Тут я с тобой согласен, – продолжал алхимик заговаривать зубы ученику, – Коты это самые хитрые и загадочные звери. Поверишь, коты единственные, под кого не могу оборотное зелье подобрать, сколько не старался. А все почему? А потому что они, сдается мне, все без исключения с нечистой силой водятся. Так что с их братом ты, конечно, будь начеку. Но не забывай и о том, что у тебя на шее всегда есть пузырек с возвратным эликсиром. Ежели сцапает какой котяра, клювом затычку выбил, глотнул пару капель и опять в человека обернулся. Но это, само собой, в самом крайнем случае. Вдруг кто увидит… – алхимик поднялся из кресла и развел руками, – сам знаешь, что с оборотнями делают. Серебряным клинком по горлу и в канаву. А тебе и простого ножа под ребро хватит. Так что, смотри мне, будь настороже. Ты мне нужен живой и здоровый.

      Вместо ответа юноша лишь понуро вздохнул.

      – Ну, все, хватит печалиться! Не на смерть же я тебя отправляю, а на приключение, – попытался подбодрить ученика алхимик, доставая из тайника в стене настоянное оборотное зелье.

      – Держи, вот! – Къетви открыл склянку и передал её Рафнсварту. – Постарайся разузнать, что произошло вчера ночью в замке короля. Любые странности. Болела ли принцесса, и если болела, то кто из лекарей к ней приходил. А может, её к кому возили. Прачки, стряпухи, те же няньки, могут между собой всякую чепуху болтать – у баб язык без костей – да и проговорятся. Женщины ведь болтливы как сороки. Ты же, голубчик, в теле ворона, все что подозрительное и даже чудное услышишь, на клюв наматывай. Любая зацепка нам может пригодиться. Понял?

      – Угу! – кивнул Рафнсварт, с вселенской грустью поглядывая на бутылек.

      – Ну, тогда пей и в путь, – хлопнул его по плечу Къетви.

      Юноша не стал артачиться и сделал несколько глотков из склянки.

      В следующую минуту с сильным хрустом он стал медленно уменьшаться в размерах. Началось превращение. Из пор на коже юноши полез птичий пух, который очень быстро становился перьями; его голова и лицо, уменьшаясь, вытягивались; нос и челюсти превращались в птичий клюв; руки в крылья, а ноги в вороньи лапки с когтями